Любовь и секс Грифона Гоя

Славик, единственная ценность, которой я дорожу, — это свобода.

— Свободно ли ты дорожишь своей свободой?

— Не понял.

— Может, ты ей дорожишь потому, что больше у тебя ничего нет. Ведь свободу нельзя отнять, как нельзя отректись от себя.

— Вот тут ты и ошибаешься, друг мой. От себя отрекается каждый, кто врёт себе. А таких очень и очень много. Но всё это достаточно сложно. Идеал жизни для меня — это простота. Жить нужно просто, легко и красиво.

— Грифи, мне кажется, что жить просто, может быть, очень сложно.

— Ох, Славик, Славик. Послушай:

О, я хочу безумно, просто жить

Без мудрости лукавой,

Без будущности быть,

А с прошлым — как с забавой,

И лишь мгновение любить...

Весёлым быть, весёлым.

— Это кто? Браво!

— Это я — Грифон Гой. — Кланяюсь ему и другим, как будто они там были.

— Ты ещё и стихи пишешь?

Тут мы вышли на Днепр.

— Смотри, Слава. Днепр! Стихия, живая стихия. — Мы подошли к самой воде. — Вода даёт мне силу. Не знаю почему, но именно с ней я чувствую какую-то родственность. Когда я купаюсь, бывают моменты, что чувствую единство всей природы. Всю её красоту и силу.

— Грифон, я тоже гей.

— Что?

— Я тоже гей. И ты мне нравишься. И я тобой тоже восхищаюсь.

— И это как?... — я потрясён и взбудоражен. Во мне буря чувств и полный хаос мыслей. Он поцеловал меня. Нежно, приятно. Губы его малиновые, сдержанные. Поцелуй открывает человека. Святослав сильный человек, с сильным духом.

— Не думал, что ты так удивишься.

— Действительно чему удивляться! Красавчик интеллектуал — гей. Гей знающий Серебряный век и разбирающийся в архитектуре. Действительно, что необычного?

— Ты бы потише. Мне-то ничего, город не мой.

— Ну, он и не мой тоже.

— Ты тоже кравчег интеллектуал, и тоже гей. Как видишь нас не так мало, да плюс ещё и в других городах. И того: нас много.

— Откуда ты знаешь, что я гей? — Я взял его за руку, и мы пошли по набережной. Уже темнело.

— Грифи, дорогой мой, о тебе только одном и говорят все сплетники. И чего только не сплетничают. Обожаю сплетни, они — всегда ложь, в которой есть правда. Кстати, эти сплетни настоящая кибернетическая система самого сложного уровня. Не решаемый уровень.

— Да, я тоже чувствую: тут надо придумать какую-то методологическую фишку.

— Так вот, Грифи, о тебе говорят и говорят разное, но я понял одно — ты гей. Потом прочитал твой доклад, и понял, что ты мне ровня.

— Здрасти, это ты мне ровня.

— Как бы там ни было, Грифи, я это понял. А потом увидел твоё выступление. Прирождённый оратор.

— Спасибо.

— Впервые я увидел такой приём. Ты выходил, как будто на Голгофу, грузный, мрачный. Я подумал, что ты мизантроп, и вследствие этого тяготишься своим существованием. Что-то было в тебе тёмное, неприятное. Ты зашёл за кафедру, достал из пиджака опорный план, положил на кафедру — и всё это так, словно ты собирался разразиться мрачнейшими мыслями: «Моя любимая собачка