Егерь

случайного гостя, но делать этого мне не пришлось. Крутившийся возле меня Арес недовольно залаял, и из-за двери комнаты осторожно высунулся Сашка. Оценив обстановку и прикинув, что пёс вряд ли нападёт на меня в моём присутствии, парень поздоровался, смело прошёл через кухню и направился через двор к деревянной коробке сортира. Сделав свои утренние дела, он вернулся и, опять посмотрев на свинозавра, присел на стул.

— Может, помочь чем? — он, конечно же, опять был в моих вещах, которые были ему немного великоваты.

— Нет, сейчас перекусим и пойдём к ближайшей ламбе за рыбой...

— А кто это? — удивился Сашка.

— Это не кто, а что. Ламбы — это маленькие травянистые озёра, часто с торфяным дном, поэтому вода в них может быть красновато-коричневой, — пояснил я.

— Никогда такого не видел.

— Сейчас посмотришь.

Мы вышли со двора и углубились в лес. Я вёл парня к узкой тихой протоке, соединяющей два озерка. Там у меня была лодка, и доплыть до ламбушки было гораздо проще, чем добираться пешком через лес.

Сашка смотрел вокруг с нескрываемым восторгом и радовался лесным пейзажам, как маленький. Пока мы шли к протоке, он рассказал мне, что сам из Москвы и последние пять лет никуда из каменных джунглей не выезжал, но всегда мечтал побывать в Карелии, и вот теперь его мечта осуществилась, правда, как всегда, через жопу.

Ещё больше радости вызвало у него наше недолгое водное путешествие,...а растущие прямо на гранитных валунах сосны, корни которых открыто змеились по камням, вообще показались ему чем-то сказочным. Арес тоже плыл с нами, сидя на носу лодки.

Я смотрел на Сашку и улыбался. Ссадины на лице потухли, и их почти не было видно, только запёкшаяся кровь на рассечённой брови сильно бросалась в глаза, но это нисколько не портило молодое миловидное лицо. Я опять подумал о человеческой злобе и тупости. Как можно было избить и бросить в лесу человека, который никому ничего плохого не сделал? Хорошо бы эти твари нарвались на медведицу, она бы им быстро разъяснила, кто в лесу хозяин. Знаю, что плохо желать кому-то неприятностей, но и поступать так, как они поступили с Сашкой, нельзя... Кстати, о медведях.

— Саш, посмотри направо, — я выпустил весло и указал ему направление рукой. — Видишь на стволе глубокие борозды? Это от медвежьих когтей отметины.

— Не люблю медведей, они агрессивные, — поморщился парень.

— Не всегда. Плохо, если самку с медвежатами встретишь или шатуна зимой, а так бурый медведь в общем-то даже трусоват.

Сашка хотел что-то ответить, но тут сосны расступились, и лодка выплыла на край небольшого, заросшего травой озера. Парень завертел головой, а потом, видимо, вспомнив мои слова про торф, нагнулся и набрал в ладони воды, которая действительно оказалась ржаво-коричневого оттенка.

— Круто. И тут водится рыба?

— Конечно. А щуки тут даже рыжеватые от воды. Их на блесну хорошо ловить.

— А мы на что будем ловить? — парень только сейчас сообразил, что я не взял