Мой любимый тиран. Часть 3

рассекла кожу, останутся с ней до самой смерти, напоминая о его бессмысленной, пьяной жестокости. Но радости не было. Только ужас и тягостное предчувствие неотвратимой катастрофы, приближения которой она по глупости не заметила.

Мысли яростно метались одна за другой, выхватывая отрывочные воспоминания, образы, обрывки разговоров. Этого не может быть! Это просто совпадение, пыталась заверить она себя. Слишком взволнованная, чтобы возвращаться к повозке, она, проскочив мимо стражи, направилась в поле, не заметив маленькую, серую фигурку, до этого следовавшую за ней и быстро шмыгнувшую к лагерю.

Сейчас девушка целенаправленно шла к тихой заводи посередине пустоши, в которую провалилась утром. Ей казалось, что там она найдет спокойствие и разбушевавшиеся мысли встанут на места, сложившись в картину,... имеющую смысл. Найти то место ночью оказалось нелегко, но луна светила ярко, и девушка напряженно прислушивалась, надеясь услышать знакомое журчание ручейка. Но вместо этого она услышала тихий топот копыт, который все приближался, отдаваясь барабанной дробью у нее в голове, заставив ее спотыкаясь бежать напролом, не разбирая дороги.

— Нет! — вскрикнула она, когда сильные руки схватили ее за талию и втянули на всхрапнувшего от увеличившегося веса коня, — Не трогайте меня! — застучала она кулачками по крепко сжимавшим ее рукам, — Отпустите!

— Тихо, — спокойно произнес знакомый голос над ее ухом, мигом заставив ее перестать вырываться.

Алессия, сдавшись, расслабилась в руках мужчины. Конь с галопа постепенно перешел на тихий шаг и неторопливо шел, везя к их зачарованному месту.

На краю обрыва конь остановился. Радован легко спрыгнул, стянув ее за собой. Потом, крепко схватив за руку, стал спускаться к воде. Алессия дрожала крупной дрожью, не зная, что сказать и боясь нарушить это возникшее перемирие между ними. Радован обнял ее, словно большим одеялом завернув ее в свое тело, предлагая поддержку и защиту, в которой так презрительно отказал несколькими часами ранее. Девушка хотела было вырваться, но он лишь ближе прижал ее к себе и зарылся лицом в шелк ее волос. Не в силах вынести этой внезапной нежности, девушка заплакала.

— Ты... ты... ты — это ОН! — всхлипывая, обвиняла она, — ты убийца, завоеватель, поработивший нас!!! — кричала Алессия. Слова, раз вырвавшись из ее уст, больше не казались безумием — все стало на свои места. Она, сама того не ведая, привлекла внимание самого Великого Убийцы.

— Тише, все хорошо, я — это я, я не изменился, я все тот же Радован, каким я был, — пытался успокоить ее он.

— Нет, ты солгал мне! — в ужасе вырывалась девушка, чувствуя как вина железной рукой сжимает ее сердце. Она предала свою семью, свой народ, желая внимания тирана, истребившего их.

— Я не лгал, — спокойно увещевал ее он, — мое имя Тигран Радован Адалард. Тигран — потомственное имя моего рода, а Радованом зовут меня только немногие близкие.

— Это не имеет значения! Ты, по твоему приказу разграбили мою деревню, из-за тебя погибли мои отец и братья, твои люди продали в рабство моих братишек и сестренку. Ты — безжалостное чудовище!

—