Люба-Любовь. Часть 1

рукой, смотреть как он поднимается вверх и стоит, покачиваясь от возбуждения. От этих видений ее трусы намокли еще больше. Так что принеся Сергею тазик с водой и вручив мыло и губку, фельдшерица чуть не бегом метнулась к себе в кабинет, быстро стянула с себя мокрые насквозь трусы и вдруг резко остановилась:

— А какой смысл менять белье? Ты, подруга докатилась до извращений: потекла из-за сопляка-школьника! Ведь этот юный наглец мне явно понравился и моя предательница-щель в любой момент может вновь возбудиться и намокнуть! Стоит к нему только прикоснуться... А трогать его придется — повязки-то ему менять каждый день полагается... Да и в туалет мальчишку водить надо — там вообще с ним в обнимку ходить будем! Так трусов не напасешься!

И безнадежно махнув рукой, она подтерла «возбужденными» трусами свою влажную пещерку, бросила их в стирку и поменяла только халат — ходить с пятном на интересном месте перед «раненым» все-таки не стоило.

Вернувшись в палату, она увидела, как Сергей, сидевший на табурете отвернувшись от двери, елозит губкой где-то в районе живота. Он опять болезненно морщился и постанывал. Люба мгновенно вспомнив, что она все-таки на работе, подошла к нему и заглянув через плечо сказала:

— Ну, как дела, «раненый»?

— Да уже почти все, сейчас вытрусь только и лягу...

Простыня и трусы испачканные пятнами полузасохшей спермы были уже сняты и лежали на другом табурете. Люба подхватила их, быстро скомкала и сказала:

— Ладно, я пойду простирну все это дело, надеюсь до завтра высохнет.

Провозившись со стиркой минут двадцать, фельдшерица решила перед сном еще раз навестить пациента. Войдя в палату, она увидела Сергея, который лежал на спине абсолютно голый — трусы-то в стирке. До соседней койки он, как видно, не дошел (или не захотел дойти). Люба тут же быстренько сдернула чистую простыню с пустой кровати напротив и прикрыла это «эротическое шоу». Но когда она по больничной привычке подтыкала парню простыню по бокам — «чтоб не дуло», то опять почувствовала руку Сергея, которая сжала ее пальцы. Она резко остановилась и неожиданно для себя присела на то же место, где была до «происшествия». Люба помолчала, глядя на его болезненную гримасу и недовольно спросила:

— Ну чего тебе еще, неугомонный?! Еще раз за руку подержать? А потом дать спинку погладить? А может вообще прилечь с тобой рядом?

Сергей прикрыл глаза и шепотом ответил:

— Да... Прилягте рядом тетя Люба, мне сразу станет легче...

Фельдшерица вдруг опять покраснела и тоже почему-то шепотом ответила:

— Ну ты и наглец...

Еще поколебалась немного, потом скептически хмыкнула, покачала головой, и вдруг вытянулась на боку рядом с юношей, стараясь «держать дистанцию».

— Ну ты и дура, подруга! А с другой стороны... что он мне сделает? — думала Люба, — попробует за грудь ущипнуть, так я ему сразу по руке врежу, да и если что — сразу встану и уйду! Ага, уйду! А самой уже интересно, как он приставать начнет: в лифчик полезет, или сразу в