Пурга

в этой секунде. Движения не становятся быстрее, они замедляются и добавляют ощущения. Моя девочка закатывает глазки и покусывает губку. Тонкие кисти рук скользят по простыне не находя опоры и тонкие пальчики, сжимаясь в судорожном экстазе, собирают складки тончайшего льна. Член становится твёрже стали и упивается мягкостью лона. Трение тел порождает энергию и она чувствами разливается по всей комнате. Всё полно силой, мощью вожделения и Везувием я разливаюсь в любимую. Новый элемент проник в вихрь и разливается по нам. Стекает потоком по упругой попке и озером проливается между нами.

Женя тяжело дышала, улыбка счастья менялась с гримасой боли. Она аккуратно сняла с меня ножки и приподнявшись на локтях немного отодвинулась назад. Я, стараясь не тревожить бедняжку, вытащил из под нее простынь с остатками нашей ночи, вытер свой член и её попку. После спустился на первый этаж и бросил ворох испачканной ткани на угли камина. Все следы минувшей похоти были уничтожены. Но два свидетеля навсегда сохранят тайну девочки, что под вой зимней бури стала женщиной.

Если вдруг упустил детали или приврал чуть, не сердись на меня дорогой читатель. Пишу я это с памяти. Прошла уже дюжина лет с той ночи и сейчас я сижу в экипаже. На дворе вовсе не зима, лето зеленью покрыло всё вокруг и я еду на праздник в роли почётного гостя. Евгения Александровна будет там с мои дорогим другом. Теперь он не Шурка и не Александр, величать его Александр Александрович. Знатный из него вышел офицер. А ещё мне есть, что сказать Евгении при встрече, но это уже другая история. Разживусь чернилами и может быть поведаю её тебе.