Поединок

ржала, как никогда в жизни.

Если я когда-нибудь и убью его — я сделаю это так, чтобы ему было очень приятно. Приятно до смерти...

Зато сегодня снимали самый настоящий, самый-пресамый СЕКС! Я из кожи вон лезла (в буквальном смысле!!!), чтобы ему понравилось.

Все понарошку, конечно. Ди увели от меня куда-то, я разделась, и надо мной мотали камерой, чтобы изобразить, будто Ди трахает меня и смотрит сверху. А мне только надо было корчить страстные рожи. Я старалась — и у меня ни хрена не выходило. Папаша даже заявил, что он выблюет назад вино, которое выпил за мой «удивительный талант».

Он учил меня правдоподобно кончать. Изображать оргазм. Вопил, как орангутанг. Показал мне порнушку с женскими оргазмами. Я и рассмешилась, и возбудилась до рева, боюсь взглянуть на него... Все равно не то. Ору, корчу морды, как те шлюхи, и сама чувствую, что говно, и лопаюсь от стыда. Ублюдок Папаша! Ну что поделать: я ведь никогда не трахалась.

Боже, а ведь все это увидит моя мама.

— 9 октября-

Я не смогу написать о том, что сегодня было.

Утро прошло в моих дебильных потугах выдавить из себя дебильное подобие дебильного оргазма. Папаша рычал, как псих. А потом...

А потом, когда все кончилось, он сидел со мной. Я ревела, плакса сопливая, и он говорил со мной. Он был славный, теплый такой... и ладонь у него теплая. Он гладил меня. Я таяла и текла, я улыбалась ему как преданная собачка...

Все равно я ненавижу его.

— ... Думаю, на этой оптимистической ноте мы прервемся, — хрипло сказал Рикко, — и передадим слово тебе. Что скажешь? — Можно, — отозвалась голая Леа.

Она была красной, как молодые помидоры — не только лицо, но и шея, и уши, и даже грудь. — Да, теперь я стриптизерша мирового класса. Двойное оголение: и тело, и душа...  — Теперь оголяй меня. Я честен, как видишь.  — Вижу. Сейчас оголим. Та-ак... — Леа зашуршала страницами дневника Рикко. — Что ты ищешь? — Девятое октября. Ага!... хотя здесь тоже интересно. Кха-кха! — Леа картинно прокашлялась и стала читать.

Голос ее звенел от напряжения:

— 8 октября-

Девчонка абсолютно гениальная, и я каждый день благодарю Бога (которому, разумеется, некогда слушать такого засранца, как я) за нее. Вчерашние дубли потрясающи, и она потрясающа. Она проживает свою роль до последнего, до смерти, и я боюсь за нее...

Но сегодня ноль. Все она может: любовь, нежность, боль, муку, смерть; но ей не по зубам то, что делает обыкновенная среднестатистическая блядь. Тут — глухой угол. Это комично, и из-за этого комизма я готов оторвать голову и себе, и ей. Без этой сцены фильму крышка: она как легкие, как кровь, как сердце. Дублерша невозможна: это должно быть ЕЕ лицо. ЕЕ удивительное лицо, искаженное пыткой любовной нирваны, а не детским кривлянием.

Чувственности-то у нее океан: хватит на всех нас, и еще останется. После съемок она запирается в туалете, громко хлюпается в письке и отчаянно старается не орать.

— 9 октября-

Я буду 

---

Потеря девственности, Случай, Эротическая сказка, Традиционно, Фантазии

---

Вернуться назад