Учительница первая моя

И не для того, чтобы потрафить Смирнову, а чтобы скрыть (заметные ей одной) дефекты.

* * *

— Садись, Миша. А я сегодня рядом сяду. Тема сложная, и мне нужно видеть, что ты пишешь.

Она поставила стул рядом и медленно опустилась на него. Зачем она в последний момент немного поддернула свое платье — она и сама не понимала. Но мысленно успокаивала себя тем, что сделала это машинально, боясь его растянуть. Весь урок она смотрела в его тетрадку, в книгу или просто поверх его плеча на противоположную стену, но только не на свои ноги. Зато она все время замечала краем глаза, как ее ученик каждую минуту бросает на них мимолетные взгляды. Когда они закончили, она не пошла его провожать, оставшись за столом. И лишь когда хлопнула дверь, Маша опустила глаза, и у нее внутри все похолодело. Из-под юбки виднелся совсем не самый краешек длинной ножки утягивающих колготок. Ножка эта бесстыдно высовывалась наружу сантиметра на полтора. «Бог мой! Что же я творю?!», — испуганно подумала женщина и обхватила пылающее лицо ладонями. Она мысленно проклинала себя за свое безрассудство. Однако, чем больше она предавалась самобичеванию, тем более сладко ныло у нее внизу живота.

Маша далеко не сразу отважилась прочитать новый очерк Смирнова. Она вновь пыталась отвлечь себя домашними делами, но каждый раз без повода возвращалась к столу. Смотрела на тетрадку и даже брала ее в руки, но вновь клала обратно. Она уже легла спать, но так и не решилась. Однако сон не шел. «Да чего я боюсь!», — наконец, сказала она себе. Включила бра и решительно отбросила одеяло. Встала, подошла к столу и взяла тетрадь в руки.

«... На Марии Андреевне была белоснежная блузка с отложным воротничком, которая очень шла ей. Верхние пуговки были расстегнуты, но совсем без пошлости. Ровно настолько, чтобы виднелось начало соблазнительной темной ложбинки, ныряющей в разрез...»

* * *

После работы, ноги сами принесли Машу в крупный торговый центр неподалеку от ее дома. А затем она как-то оказалась в отделе, где, помимо прочего, был огромный выбор блузок по очень демократичным ценам. К тому времени Маша уже сама поверила в собственную ложь, что давно собиралась купить именно такую блузку, какая описана в сочинении Смирнова. И сам Миша тут совершенно не причем. Она купила бы и без его намеков. Просто так совпало...

Он пришел ровно шесть, и весь урок нагло, безо всякого стеснения, пялил зенки в ее вырез.

«А чего ты хотела?! Ты ведь сама дала ему повод так себя вести!», — оправдывала Маша поведение ученика после того, как он ушел. На этот раз она не стала тянуть, а сразу прочитала его новый очерк. И, как обычно, с конца.

«... Она сидела рядом, почти касаясь меня своим бедром. Я не выдержал и положил руку ей на коленку. Мария Андреевна едва заметно вздрогнула от неожиданности, но сделала вид, что ничего не происходит. Я набрался смелости и