Зигзаги жизни. Окончание

стонов и жалоб, врываясь как ураган, раскидывала и громила, била и топтала, пока не добилась рабской покорности и послушания.

Её тело, содрогаясь, понесло к нему бурным потоком дань, которую он требовательно добивался, и оросило захватчика всего, выплескиваясь наружу флагом полнейшей капитуляции, прося милосердия и сострадания.

Она, ощущая обжигающие спазмы оргазма, подчинилась нарастающему темпу захватчика и с силой обхватив ногами его бедра, вонзив ногти в ягодицы, притянула к себе, чтобы не смог покинуть подожженный им город. И он, как не пытался, не смог — вжавшись всем телом, оросил пылающее огнём лоно своей живительной влагой, дающей жизнь. Снова и снова содрогаясь от экстаза, охватившего тело и разум, вливал свои жизненные силы в неё.

Наконец он иссяк, разорвав поцелуй, поднял голову и с расстановкой сказал:

— Это тебе за улитку.

Изнеможенная женщина под ним, не разжимая капкана, в который поймала своего мужчину, испытывая слабость и блаженство во всем теле, медленно открыла глаза и слабым голосом умирающего лебедя произнесла:

— Хорошо, что я тебя крокодилом не назвала. Он больше и сильнее.

И они вновь принялись целоваться, но уже удовлетворенно и сыто. Его рука достала из выреза сарафана её груди, и он принялся поглаживать их и покрывать поцелуями. С каждым последующим прикосновением увеличивалась сила и страсть. с которой он припадал к этим волнующим полушариям. Ладони сильнее и сильнее сдавливали их.

Её соски, еще не успев толком опасть, снова принялись твердеть, отвечая на нарастающие ласки, и уже разбойничьи торчали на холмах, подверженных ласкам. Попав ему в рот, прикусывались зубами, сминались губами, ласкались и дразнились языком.

Ощутив возвращающееся возбуждение, молодая женщина отвечала на ласки партнера, целуя и теребя его шевелюру, когда же она задвигала тазом, опробуя так и не успевшую опасть связку, почувствовала плавное движение его бедер навстречу. И вот уже штырь, на который она надета, снова начинает неторопливое скольжение в ней.

И руки, недавно лишь слегка касавшиеся грудей, придавливают и сжимают их, губы впиваются жарким поцелуем в ключицу. Темп проникновений быстро увеличивается, захватчик, в полной красе, начинает расчищать себе место, вонзаясь, скользя и атакуя преграду в конце.

Любовники вновь вместе танцуют, празднуя торжество плоти и любви, но он уже гораздо деликатнее берет её, скользит, закрепляя свои позиции, щадит завоеванное пространство.

Какое-то время проходит в размеренности этого танца, а потом они взвинчивают темп, увеличивая глубину проникновений. Входное колечко дрожит, сжимаясь и охватывая его.

Ольга закричала, тело словно пробил разряд тока, она выгнулась и выстрелила навстречу атакующего своими соками. И еще, и еще, раз за разом. Теперь он орудовал в ней так ожесточенно и с таким напором, что, казалось, готов пробить её насквозь. Полностью отключившись, она стонала и кричала, тело охватывала то мелкая дрожь, то волны, заставляющие выгибаться все тело.

А любовник, с силой сжав желанное, в этот момент находящееся в его полной власти тело, вгонял раз за разом свой молот в её отверстие, выбивая брызги при каждом погружении, и не обращая внимания