Два в одном

С Сашенькой я познакомился на выставке. Причина, по которой я обратил на нее внимание, была банальной: Сашенька — потрясающая красавица. Она была чем-то похожа на дивно прекрасных юношей с картин на античные сюжеты — Аполлона, Гиацинта, Нарцисса и др., — хоть при этом была и очень женственна. Таких черных глаз, такой густой гривы кудряшек, такого тонкого живого личика я не видел давно, а если честно — вообще никогда не видел. С девушками я знакомился туговато, но тут сказал себе: упустишь ее — не простишь себе никогда. И превзошел себя...

С выставки мы шли вместе. Сашенька была обворожительна до безумия. Я блистал, как умел, и Сашенька смеялась: я имел успех. Она оказалась младше меня на восемь лет, но была такой умненькой и необычной, что я чувствовал себя, как золотоискатель, откопавший слиток. Она даже разрешила мне провести ее домой, только при этом очень просила меня не влюбляться в нее. Она улыбалась, когда говорила это, но я уловил в ее голосе серьезную нотку.

У меня ничего не получилось: через пару дней я был смертельно влюблен. Саша, к моему восторгу, явно отвечала мне взаимностью, что страшно смущало ее: на все шаги сближения она шла, будто подчиняясь неизбежному. Это добавляло в нашу любовь какой-то роковой таинственности.

Было лето, стояла жара, и я пытался затащить Сашу на пляж. Обычный, не нудистский. Саша категорически отказывалась. Она также отказывалась раздеться для меня и со слезами на глазах просила «остаться только друзьями», хоть мы к этому времени упоенно целовались взасос и облизывали друг друга, как котята. Меня обижало это, но я видел, что между мной и Сашиным телом стоит какая-то тайна.

У Саши были и другие странности: иногда она говорила о себе в мужском роде: «я сделал», «я пошел» и т. д. С ее хрупкой женственностью это выглядело очень обаятельно, и я стал называть Сашу «мой зверек» или «мой заяц». Еще Саша нередко обращала внимание на женскую красоту, говоря мне: «а как тебе вон та? а вот эта?» Честно говоря, все они и рядом с ней не лежали, о чем я честно и говорил Саше, — а она возражала, подробно описывая, чем хороша та или иная девушка. Я же не видел никого, кроме нее.

Сашина мама отнеслась ко мне очень благосклонно, хоть Саша была еще несовершеннолетней — ей было всего 17, — и явно возлагала на меня большие надежды. Это было странно: за Сашей должен был быть длинный хвост хахалей, — да так оно и было: не раз и не два я отшивал ухажеров, которые липли на нее, как мухи на мед...

Однажды, спустя месяц после нашего знакомства, мы так одурели от ласк, что мне все-таки удалось обнажить Сашульку по пояс. Увидев ее груди, которые столько снились мне — большие, нежные, умилительные — я впал в экстаз и зацеловал их так, что Сашенька взвилась под потолок. Она откровенно кричала от желания, но... категорически отказывалась раздеваться дальше.