Случай на концерте

с очаровательными глазками и с не менее привлекательными алыми губками, прямо-таки выставленное на показ для пробы.

«Приглашу-ка я ее в буфет» — мысленно, уже принимая решение, думал я.

«Оригинальность» моего решения тут же была прочитана ею на моем лице — и ее игривая улыбка, последовавшая за этим, недвусмысленно говорила мне о ее согласии. Через минуту я пробирался по проходу, к выходу, следуя за своей соседкой, как энтомолог за бабочкой, ни на миг не выпуская из виду полную соблазнов фигуру. Следуя за движением ее полных бедер, будто испытывающих юбку на прочность, я то и дело запинался за чьи-то ноги. Сквозь тонкую ткань белой блузы соблазнительно просвечивались кружева тугого бюстгальтера. Поднимаясь на второй этаж я уже задыхался — настолько волнующим оказался вид ее ног в телесного цвета капроновых чулках.

У буфетной стойки, после двух глотков сухого вина, я прямо признался ей в любви к Рахманинову, а про себя стал готовить новую осаду крепости, подыскивая в голове эпическое вступление. Но я еще не успел выдать что-то эдакое, как вдруг услышал:

— А не хотите ли второе отделение послушать не здесь? — этот неожиданный вопрос моей спутницы поставил меня в тупик.

— А где же? — ответил я тоном пассажира, который перепутал платформу для посадки и теперь ждал, что кто-нибудь да подскажет.

— Надеюсь вы не думаете, что этот зал единственное место, где можно услышать Рахманинова? — ее взгляд насмешливо и открыто говорил мне о моем глупом вопросе.

— Простите старого зануду. Наверное, сегодня не лучший день для моей умственной деятельности, но я постараюсь больше не огорчать ею вас и с радостью приму любое ваше предложение, — произнес я, стараясь в этот момент придать своему лицу черты кающегося грешника.

Спустя полчаса мы уже катили по темным улочкам города на ее «семерке».

За окном промелькнул окраинный пост ГАИ.

«Значит, едем за город», — отметил про себя и стал гадать: где же может закончиться наше турне.

Миновав пригородную зону, мы каким-то замысловатым путем подъехали к большому темному дому с единственным светлым пятном в виде одиноко качающейся над входом лампы.

Моя спутница, оставив меня в машине, быстрыми и ловкими движениями отперла дверь и, сделав знак рукой, приглашающей следовать за ней, исчезла в проеме. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней следом.

Дом встретил желанным теплом и тишиной. Появился свет и я с интересом предался обозрению. Что дом двухэтажный я понял, когда услышал стук поднимающихся по лестнице каблучков, а что комнаты в нем просторные — понял, когда попал в гостиную. Если убрать всю мебель, то площадь пола вполне могла соперничать с площадкой для теннисного корта.

Голос хозяйки застал меня за обследованием маленькой комнаты. Она спускалась по лестнице в длинном, отливающим черным атласом, платье.

«Наверно, оно специально создано для демонстрации рельефности ее фигуры» — отметил я про себя, увидев смелое декольте, которое иначе, как «вызов модельерам» не назовешь. Если назначение декольте мне было более или менее понятно сразу, то назначение не менее