Личный прием

это объяснить? — насторожилась женщина.

— Только половой совместимостью. Артиллерийсты называют это равенством калибров. Другими словами, когда ваши органы подходят друг другу, и половой акт превращается из рутинной супружеской обязанности в неописуемое наслаждение. Знаете, у Алексея Толстого в «Петре Первом» есть замечательные слова, когда он поучал своего денщика Алексашку Меньшикова, говоря, что «слаще Этого дела ничего в жизни нет».

— Ну, не знаю, не знаю. Я кроме боли от его «Слона» других чувств не испытываю.

— Вот. В этом все и дело. Вам по этому вопросу, уважаемая Наталья Ивановна, следовало бы поговорить с нашим врачом, ну, а с вашим мужем я побеседую и с мадам Привезенцевой тоже. Надо же восстановить статус-кво в вашей семье.

Женщина с благодарностью глянула в глаза начальника и встала. Видя, как у нее работают под плотно обтягивающей юбкой упругие ягодицы, Зуев завистливо подумал: «И достаются же такие телеса кой-кому. Голова у нее слишком прямолинейно варит. Что поделаешь: финик. А они все такие, но тело у нее породистой телки. Не мешало бы между делом приласкать ее, да командирский долг не позволяет. И она вряд ли захочет. Таких «Афродит» только в музеях выставлять, чтобы на них глазели, но руками не трогали».

Выглянув в приемную он отметил, что секретарша «слиняла», так как часовая стрелка на больших настенных часах уже подобралась к 19—00.

На следующий день, после планерки, Зуев оставил в своем кабинете начальника военизированной охраны и провинившегося мичмана.

— Надеюсь, вам объяснять не надо, почему вы оба здесь?! — сурово спросил каперанг, внимательно посмотрев на одного, затем на второго.

... — Чего уж там. Виноват только я, — встал Бабенко, уткнув глаза в пол.

— Что значит, виноват?! Вы были помощником дежурного по части. Вам доверили проверить караульную службу, а вы, вместо этого, устроили на караульной вышке форменный бордель! Я правильно говорю?! — командир перевел суровый взгляд на начальника охраны.

— Так точно! — ответил тот в унисон с ответом мичмана.

— И как это могло случиться, что вы дошли до жизни такой?! Кстати, эту караульщицу, надеюсь, уже представили к увольнению?

— Представили, — начальник охраны дрожащей рукой протянул листок.

— Что это?! — не понял Зуев.

— Заявление об увольнении...

— Гм... Но тут написано по собственному желанию. Да за такие вещи надо к суду привлекать!

— Но, товарищ командир, ни в одном из руководящих документов конкретно не указано, что часовому на посту запрещено заниматься сексом, — возразил седоватый охранник, тоже бывший полковник с тремя звездами на погонах, только без нашивок на рукаве.

— А вы внесите это предложение в качестве поправки к Караульному уставу. Глядишь, и прогремим на всю Россию в качестве новаторов, — горячился Зуев, начиная брызгать слюной.

— С вами все ясно! Свободен! — почти крикнул командир начальнику охраны и повернул пылающее гневом лицо к провинившемуся ловеласу.

— А вы чего молчите?! Заварили кашу! Жена вашей любовнице устроила мордобой, а с вас, как с гуся вода!

— Так это она же ей устроила, а не мне, —