Два друга

от холодного крема, а через несколько секунд взвыл дурным голосом, ощутив как Игорян вставляет свой толстый длинный член ему в зад. От боли у него потемнело в глазах, ему показалось, что он потеряет сознание, а Игорян всаживал всё сильнее и сильнее.

Но постепенно боль стала уходить, уступая место дикому, ослепляющему удовольствию, которое вопреки силе воли готово было разорвать Леньку изнутри, и он уже сам старался сильнее раскрыться своему другу, который открыл ему такие непередаваемые ощущения. А Игорян тем временем протянул руку и схватил Лёньку за его твёрдый орган и стал водить пальцами вверх и вниз.

— Игорян... Ты... трахаешь меня... — Стонал Лёнька. — Трахай... Так классно... — и тут он почувстовал как что-то тёплое разливается по его заднице, стекает по ногам, а руки Игоряна сильнее впиваются в его худенькие плечи, и сам резко кончил, забрызгав покрывало на кровати лучшего друга. А потом упал, уткнувшись остреньким носиком в подушку, абсолютно без сил и без мыслей.

Через некоторое время Игорян растолкал его.

— Леонид, не вздумай отключаться. Давай, поднимайся, скоро Палыч придёт. Одевайся, я пошёл покрывало замывать.

Задница саднила так, как будто в неё всадили раскалённый кол и несколько раз там провернули. Лёнька натянул штаны и футболку, подошёл к зеркалу. В нём отразилось строгое арийское лица с раскрасневшимися впалыми щеками и сверкающими синими глазами.

«Похож на бабу? В чём то — наверно очень даже...»