Элла

за днём.

И вскоре, конечно — же, всё выяснилось.

— Ты согласна, с необходимостью неизбежного наказания?

— да.

— Ещё раз и громче.

— Да.

— Принеси ремень. Где он?

— Он в спальне.

— Бегом принеси его. Быстро!

Элла рванулась с места.

— На колени. Прижмись щекой и ладонями к ковру.

На белых ягодицах бледнели следы прошлого урока.

Встав над ней, покачав ремнем, зажал ногами бёдра. Слегка качнув ремнём, принялся методично, хлёсткими ударами обрабатывать ягодицы, не обращая внимание на её слёзные вопли, и не позволяя высвободиться. Излишней боли я старался ей не причинять, стараясь более в подсознании, чем на ягодицах закрепить следы от экзекуций.

После мы долго и страстно занимались любовью не в силах насытиться друг другом.

Мы не говорили несколько дней, я был занят, приходил домой поздно, сильно уставал. Наконец, когда я позвонил, Элла сказала, что она болеет, но всё у неё, конечно, хорошо. Я помчался к ней. Она пылала от высокой температуры. Я позвонил знакомому эскулапу. А в свободное до его приезда время наполнил пустой холодильник, и, не смотря на слабые протесты, умудрился приготовить что-то из ограниченного ассортимента старого холостяка.

Мне нравилось за ней ухаживать, и признаться честно, я очень привязался к этой женщине, и через несколько месяцев мы стали жить вместе.

... Курортный сезон был в разгаре. В лобби отеля было прохладно. За его стеклянными дверьми бесшумно плескались в окруженном величественными пальмами голубом бассейне постояльцы. Такси привезло мужчину и женщину. Они явно были влюблены друг в друга. Внезапно, помогавший им с кладью швейцар, уронил чемодан.

Молния сверкнула в прекрасных глазах незнакомки, она хотела что-то резкое сказать, но внезапно, виновато посмотрела в глаза своему спутнику, который иронично улыбнулся ей. Он слегка хлопнул свою спутницу по упругой попке. Она, закинув голову, подставила губы. Поцеловав, он обнял её за талию и повёл в номер по сверкающему огнями коридору.