След голубой краски

сильней, он обхватывал и ласкал одной рукой ее грудь, а другой вжимал в себя ее таз и гладил мокрый клитор. Быстрее, быстрее — она стала вскрикивать от каждого толчка, все громче и громче — она чувствовала, как накатывает еще одна, самая большая волна наслаждения, и предпосылки ее были так приятны, что невозможно было вести себя тихо — да! Да! Еще! Пожалуйста, не останавливайся! — она громко завизжала, он зажал ей рот рукой, продолжая трахать все быстрее. У нее потемнело в глазах, толчки продолжались, он трахал ее скользкую дырочку с огромной скоростью, не давая кричать, и она рычала, пока сильный спазм в паху не сжал все ее тело, ноги ее подкосились, темнота в глазах сгустилась, и сильная судорога сотрясла все ее тело. Он почувствовал сжатие своего члена ее скользкими горячими мышцами, и его волна подкатила к его кончику, извергнув сперму прямо в нее. Он застонал, прижавшись к ней еще сильней, она подогнула ноги и согнулась пополам.

Он вынул свой член, развернул ее к себе, тяжело дыша, и, увидев, как она сползает обессиленно вниз по забору, обнял ее, сел на землю, оперевшись спиной на забор и усадив ее к себе на колени. Несколько минут они молчали.

— Я потеряла сознание на секунду. И ты должен купить мне новые трусики.

— Куплю, извини что порвал. Но вообще-то я чуть не умер! — они оба засмеялись.

Через несколько минут она первая встала, поправила одежду, не заметив прилипший кусочек голубой краски на плече, подмигнула ему и ушла, неуверенно шагая на своих красных каблуках. Он смотрел ей вслед, не в силах встать, и думал о том, что вот сейчас она идет без трусов и в чулках, и об этом известно только ему. Он улыбнулся.