Да здравствует лифт!

стороны, ты не заботишься о том, как там тебе нужно ее трахать. Она все тебе делает сама. Плюс ко всему тебе еще и чудная награда — этот вид! А когда ты начинаешь ее лизать и чувствуешь, как она отзывается на ласку и как она заводится, то и сам получаешь дополнительное наслаждение, стараешься действовать еще нежнее, отчего она опять-таки сильнее тащится. В электронике это называют «положительная обратная связь». И если вы хорошо чувствуете друг друга, то получите очень сильные ощущения. С Катюшкой это у меня получилось сразу. Я только поправил ей ноги, чтобы шире раскрылась ее вульва. Как можно более нежно я прикоснулся к ней губами — Катя вздрогнула. Я начал целовать ее щелку, все глубже проникая в нее языком. Трудно описать, как это делается. Но судя по тому, что время от времени Катя со стоном замирала и выпускала мой член изо рта, крепко сжимая его рукой, у меня получалось хорошо. Если бы в это время лифт вдруг открылся, мы наверняка бы этого не заметили. Ее клитор увеличился в размерах и его можно было посасывать, затягивая в рот и выталкивая языком. Из дырочки сочилась влага, я дразнил ее губки, я лизал и сосал их то по очереди, то засасывая их обе вместе с клитором. Просунув руки под ее ногами, я взялся за ее пышные груди, отчего ноги раздвинулись еще чуть шире. Ее соски совсем затвердели, я их катал между пальцами, вдавливал внутрь и прижимал через тонкую кожу, оттягивал...

Но вот она выпустила мой член из руки, вобрала его в рот до самого основания и застонала. Такого ощущения я вынести не мог — судорога оргазма охватила все тело, я тоже застонал, мы кончали одновременно, наши тела содрогались,... постепенно затихая и расслабляясь. Наконец она выпустила член изо рта, нежно взяла его в руку и, полностью расслабившись, замерла. Я лизал ее мокрую вульву все мягче, нежнее, потом, оторвавшись от нее, нежно гладил руками ее ягодицы.

Она слезла с меня, легла рядом и прошептала...

— Макс, ну почему мы с тобой до сих пор этого не делали?

— Постараемся наверстать?

— Только не сейчас. Я кончила так, что, наверное, неделю не буду ни на что способна.

Катька себя недооценивала. Уже через час мы с ней отличнейшим образом все повторили, на этот раз у нас уже не было ни малейших следов закрепощенности, мы полностью отдавались друг другу и своим ощущениям. Стараться мне, конечно, пришлось побольше, да и ей тоже, но как же мы были вознаграждены!

Потом мы оделись, сложили сумки и снова попытались достучаться и докричаться, но снова без результатов. Когда мы устали, я обнял Катюшу...

— Можно было и не кричать. Ты так стонала, что если бы кто-то мог услышать, он бы уже услышал.

— И что бы он сделал?

— Наверное, вызвал бы милицию. Посчитал бы, что в лифте кого-то пытают.

Пришлось снова разложить вещи. Мы подремывали, обнявшись,