Непреодолимое желание

к активным действиям.

Она ненадолго взяла головку в рот, лизнула и, взяв его целиком, до самого основания, начала посасывать, сначала расслабленными губами, постепенно сжимая их все сильнее и помогая себе ручкой. Стоны Антона были похожи на плач, они наполнили комнату, ласкали ее слух и возбуждали. И без того твердый агрегат стал как железный на ощупь. Она поняла, что он близок к финалу и стала двигаться быстрее. Она упивалась процессом, упивалась его состоянием. Он сейчас весь в ее власти!!!

— Малышка, довольно, я кончу скоро!

— Молчи, тут я решаю — пробормотала Лена, не разжимая губ.

В несколько следующих своих движений она сильнее сжала губы, пропуская член туда-сюда между небом и напряженным язычком. Мужчина напрягся и замер всем телом, потом с криком выдохнул, и Лена с наслаждением и неожиданным для себя стоном оргазма приняла на язычок теплые струйки его жидкости, сглотнула, но движения продолжала... и вот еще, еще. Антон стонал и рычал, а его член пульсировал у нее во рту. Она слизывала капельки с головки и захватывала снова на всю глубину. И так до тех пор, пока он не затих. Она слушала тишину и испытывала небывалое удовлетворение...

— Солнышко, ты жив? — тихо спросила Лена, поднявшись и освобождая руки своего пленника.

— Мммм... — сладко потянулся Антон, потер запястья, схватил Лену в охапку, притянул к себе и повалился навзничь на постель. Она хотела было положить голову на его плечо. «Нет, иди ко мне» — и он запустил руки в ее волосы, повернул лицом к себе и подарил долгий, бесконечно нежный благодарный поцелуй. Ослабленный, уставший, он прерывисто шептал «девочка моя... милая... хорошая... золотце... волшебница».

*Лена

Странно, мы лежали молча, в объятиях друг друга, и у меня возникло ощущение, уже не в первый раз, какой-то необъяснимой близости. Не любви, не симпатии, нет. Но соединенности судеб. Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли... нет, на плоту... вдвоем. Словно привычный мир с его хлопотами, заботами и проблемами и не существовал никогда. Так хорошо было с ним молчать.

Именно в те минуты, когда мы оба молчали, я ощущала, до какой степени он близок мне. Ведь я не смогла бы так просто упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне нужно почувствовать его близким. И эту близость, родство наших с ним душ я почувствовала еще тогда, в нашу первую встречу.

— Антон, как ты? — спросила я.

— Не удавила, и на том ...спасибо, — съехидничал он.

— Ах, ты еще и возмущаешься? — с показным возмущением спросила я, приподнялась на локте и посмотрела в глаза.

Он рассмеялся. Уф!!! У меня отлегло от сердца.

— Тебе так хорошо со мной, малышка? Ты такая... неземная. Почему, вот скажи, и мне так крышу срывает от тебя... так классно, необъяснимо. Правда ведь?

— Да потому что мы два идиота, Сомов. Другим этого не понять. Тебя считают странным, «на своей волне», говорят. Меня не все понимают. Ненормальные мы для них. Ну а вдвоем мы...