Паровозик

голову подарить жене нежный поцелуй в щёчку. Потом она повернула немного голову и они стали целоваться всерьёз. Я напрягал мышцы спины до темноты в глазах, перед моим носом маячил затылок хозяина. Не мог же я нарушать такие семейные нежности. Но хребет трещал.

— Отлично! — констатировал Игорь Степанович, отрываясь от губ Ларисы. Я в изнеможении навалился на её грудь. Хозяин похлопал по моему заду игриво, затем сильнее, и сказал: — Ну, что, бычок, ты развлёкся достаточно. Настало время получить удовольствие и нам. Запомни этот вечер, он для тебя особенный. Сейчас мы тебя инициируем.

У меня пелена с глаз упала. Я вдруг всё понял. И как меня подводили к этому, и значение всех приготовлений.

— А-а-а... Нет! Нет! Не надо! Что угодно, только не это!

— Надо. Обязательно надо. Ты быстро привыкнешь, Павлик. А как ты думал? Придёшь, поешь-попьёшь, полакомишься вкусностями моей жены-красавицы, потом трахнешь её и просто поедешь отдыхать домой?

— Не... не... Нет я так не думал! Я... я... я

— Да-да, головка от этого самого за тебя думала. Сделка заключена, мы свою часть выполнили. Ты, что же, отказываешься платить?

— Простите... простите! Пожалуйста... пожалуйста... пожалуйста-а-а...

Меня никто не слушал. Я почувствовал, как нечто холодное и склизкое забивается между моими ягодицами рукой хозяина. Остатки он брезгливо вытер о мою спину.

— Тебе повезло, первый раз мы делаем это со смазкой.

Я видел свои остекленевшие глаза в зрачках Ларисы. Мои слёзы капали ей на лицо.

— Расслабься, — прошептала Лариса, — обязательно расслабься. И подчиняйся, иначе вправду будет плохо, — её руки были свободны, она нежно вытирала ладошками мои плачущие глаза. Притянула к себе моё лицо, и ласково поцеловала по-матерински. Заботливая...

Мужик устроился позади меня, положил сильные ладони на мои бока. Я вспомнил каких размеров его орудие и задрожал, как осиновый лист. Проклиная своё любопытство и судьбу, я посмотрел в сторону окна за тяжёлыми портьерами. Там оставалась прежняя жизнь. Всего в нескольких десятках метров притулилась моя верная машинка. Прыгнуть и умчаться! Куда-нибудь подальше от всего этого...

В мой сфинктер толкнулся горнопроходческий бур. Стальной, гигантский и настырный. Взламывая и кроша породу он попёр внутрь. Где же эта чёртова смазка?! Боже, а ведь я тоже уговаривал любовниц трахаться в задницу!

— Сейчас, сейчас! — радостно шептала Лариса. В её глазах блестели звёздочки. — Потерпи. Он большой! — восхищённо пискнула она. — Сначала больно. Сначала всегда должно быть больно! А потом будет хорошо, нам всем хорошо! Ты полюбишь наш «паровозик».

— Нет, нет, не-е-ет!!! — орал я выпучив глаза и брызгая слюной. Вынужденно таранил изо всех сил пизду, стремясь уйти от напора сзади.

— Да, да, да-а-а!!! — вторила мне счастливая Лариса. Сзади раздавалось только свирепое рычание. Боль лавой хлынула мне в мозг, кажется от копчика я был разорван надвое. Что-то горячее текло по моим ляжкам и яйцам, наверное это кровь. Моя кровь... О Боже, помоги!

— Всё, всё, мой хороший! — лихорадочно шептала Лариса, гладя меня по заплаканным щекам. — Теперь замри!