Супружеские войны

он не был уверен.

Юля, увидев его потрясение, послала ему заботливую улыбку, мол, в чем дело дорогой? Тебе плохо? Вот шкода!

Сергей собрался. Игра так игра, мы тоже не лыком шиты. Дождавшись момента, когда Петров, нагнулся над бумагами, отыскивая нужную цифру, небрежно пожал плечами, мол, и это все?

Юля, загадочно улыбаясь, послала ему воздушный поцелуй. Встала, прошлась немного от стены до стены, разглядывая плакаты, висевшие на стене. Остановившись боком к нему, как бы невзначай, расстегнула нижнюю пуговицу, и, оглядевшись, отодвинула на мгновение полу плаща.

Сергей непроизвольно сглотнул. А кто бы из мужиков не поперхнулся, когда твоя молодая жена, демонстрирует в твоем же кабинете голую попку и голый лобок! Да еще, при постороннем, пусть тот и не замечает ничего...

Пришлось снова брать себя в руки. Задав вопрос Петрову, возвращая того к началу стопки документов, встал, как бы разминаясь. Пока Петров прилежно рылся в накладных, показал Юле большой палец, изобразив, как мог, восхищение и, поощряя ее продолжать представление.

— Вот, Сергей Дмитриевич, — прорезался Петров. В марте они нам заказали на пятнадцать процентов, меньше, чем обычно, а мы им продолжали отгружать, по-старому.

— Да, ты прав, надо посмотреть все, — Сергей, не отводя взгляда от жены, сделал ударение но последнем слове. Смотрел на нее и ухмылялся.

Петров снова склонился над бумагами.

Она прекрасно его поняла. Обольстительно улыбаясь, Юля стянула косынку с шеи, бросив ее на стул. Расстегнув верхнюю пуговицу, дразня его, отогнула ворот плаща.

— Да, обязательно надо посмотреть все. Выяснить что там, — он смотрел на Юлю, продолжая ухмыляться. — Так сказать, снять покровы с этой тайны.

Юля, соблазнительно улыбаясь, мол, сам напросился, расстегнула еще две пуговицы сверху. Распахнула плащ. Как он и ожидал, под плащом на ней не было ничего, кроме чулок!

Ожидал, не ожидал, но зрелище было препикантнейшее! Перед глазами мелькнули две восхитительные грудки, знакомые до последней родинки. Сейчас они выглядели особенно соблазнительно! Особенно врезался в память торчащий сосок, упруго дернувшийся, задетый тканью.

На Юлиной плаще осталась застегнутой всего одна пуговица. Сергей показал взглядом на нее.

Юля, задумчиво повертела ее в пальцах, дразня его. В открытую дверь кабинета был виден пустой стол Петрова, и часть входной двери. В любую секунду кто-то мог зайти. Она не торопилась.

Она кивнула ему, мол, подойди, расстегни сам. Он, сокрушаясь, развел руками, я бы с радостью, но не могу.

Юля пожала плечами — значит, пуговица останется застегнутой. Сергей вздохнул, и вернулся к Петрову.

— Ок, давай сделаем так. Просмотри еще раз внимательно, и к концу дня дашь мне полный расклад.

Петров кивнул, и, не отрывая носа от бумаг, вышел.

Юля встала и подошла к его столу, улыбаясь в сорок четыре зуба, снова теребя злополучную пуговицу.

Он заинтересованно кивнул на пуговицу — расстегивай, не томи. Она, глядя ему в глаза, чувственно облизала губы своим розовым язычком, и, наконец-то, расстегнула пуговицу, оставив плащ свободно висеть. Теперь он прекрасно видел, что и в самом деле, под плащом на ней ничего нет, кроме чулок.

Сергей