Машинистка тоже женщина

было прекрасным.

— Маша!!! — взревел селектор голосом людоеда. — Если он мне не поставит сейчас печать, я к черту улетаю обратно!

— Я же передала ему указание! — отчаянно закричала секретарша.

— А он говорит, что клал на твое указание! — грубо кричал людоед.

Секретарша закудахтала, забила крыльями и застучала каблучками — исчезла.

Мужчины у стены как-то свободно расправи» лись и завздыхали, водя глазами по сторонам. Через малое число секунд, глаза их сфокусировались на Свете, как прожекторы — на сбиваемом самолете.

— Новенькая? — спросил один.

— Раньше-то работала где? — спросил другой.

— А платят сколько тебе здесь? — спросил третий.

— Я только после школы, — сказала Света. — И вот кончила курсы, сегодня первый день. А зарплата — семьдесят рублей.?

...Мужчины перемигнулись.

— Это надо отметить, — хилый хозяйственник достал из портфеля бутылку коньяка и на-! лил Свете почти полный стакан. — Давай-давай, так полагается.

Она выпила и тяжело задышала.

— Ты закуси, закуси, — толстяк в пестром галстуке протянул ей раскрытую коробку шоколадного ассорти, а его сосед мгновенно и ловко нарезал кружевом лимончик. Портфели у них были на все случаи жизни.

— Ну, а кроме как печатать, ты работать-то можешь?

— А что еще надо делать?

— Ха! Вы слышите? Она спрашивает, что еще надо делать!

По приемной прошел смешок.

— Машинистка директора должна многое делать, — пояснил толстяк. — И отнести чего куда, и вопрос выяснить, а главное — чтобы посетители были довольны.

— А для этого надо исполнять все их желания, — продолжил его сосед. — Причем любые.

— Любы-ые. — задумчиво протянула Света.

— А как же!

— Мне про это еще не говорили.

— Вот — говорим.

— А ты что же думала — тебе зарплату просто за перепечатку платить будут?

Посетители дружно рассмеялись.

— А любые — это какие?...

— Вот мы здесь теряем свое время. Принимающая сторона обязана нам это компенсировать. Маши нет, значит, обязана ты. Влезай-ка на ее стол и покажи нам, что ты уже взрослая сотрудница! А взрослая девушка или нет — это видно только без всех этих одежд, которые на тебе. На, выпей еще, не отворачивайся — так полагается.

Света выпила и покачнулась. Ей помогли влезть на Машин стол. В голове шумело весело и приятно. В первый же день она замещает секретаршу директора!

— Оп-ля! — весело сказала Света и сбросила кофточку. Зрители зааплодировали.

— Оп-ля-ля! — крикнула Света, одним движением с треском отдирая две кнопки «бананки» и швыряя юбку к стене. Толстяк поймал юбку и поднял над головой.

— Оп-ля-ля-ля! — запела Света, ловко расстегивая лифчик, и потрясла грудями так, как тренировалась иногда в ванной перед зеркалом.

— Браво! Бис! — кричали зрители.

— А теперь — попка и пипка! — объявила Света, содрала трусики и ножкой послала зрителям.

Аплодисменты переросли в овацию.

Света повернулась спиной, прогнула талию и шлепнула себя обеими ладонями по ягодицам, сияющим в солнечных лучах.

— Мягонькая, круглая и гладкая! — торжественно прокричала она. — Внимание!

И повернулась передом, прижав растопыренные розовые пальчики к бедрам по обеим сторонам пушистого треугольника внизу живота.

В такой позе она окаменела, вперившись в открывшуюся дверь. В дверях, уже в иной позе, окаменел директор.

— Светлана! — неживым страшным голосом