Дог

наконец, дошло, что Дог не просто играет с ней, а настроен весьма серьёзно. Это немного отрезвило девушку и вывело из сексуальной эйфории. Она решила прекратить эту аморальную игру и хотела встать и выгнать пса, но тот был уже в азарте. Как только Маришка попыталась встать, пёс грозно и зло зарычал и, наскочив на девушку, толкнул её в спину лапами, прижал к кровати и его зубы впились её в шею. Девушка закричала от страха. Она подумала, что пёс хочет убить её. Её крик, хоть и был сильным и пронзительным, исчез без ответа. Она была одна в этом большом и пустом доме. Дог привык, что его «фифы» сопротивляются и скулят, поэтому был равнодушен к этим воплям. Он сильно, но аккуратно сжимал шею Дочурки, его горячая слюна стекала на нежную бархатистую кожу девушки, словно потоки лавы. Маришка чувствовала, как впиваются острые клыки в её тело, как обжигает её кожу дыхание собаки. Это было очень страшно.

Маришка крича, попыталась вырваться, но тут же почувствовала, как сильнее сжимаются челюсти собаки. Стоило ей успокоится, и хватка ослабла. Девушка перестала кричать и дёргаться и стала ждать, что будет дальше, надеясь, что пёс отпустит её. Но Дог не собирался отступать, наоборот, он стал настойчиво и активно втыкать свой эрегированный орган в промежность Дочурки, так же, как он это делал со своими сучками. Его член тёрся о влажную ткань, не попадая внутрь тела девушки и не доставляя Догу тех приятных ощущений, к которым он привык. Он был простой собакой. Хоть и умной и дрессированной, но собакой. Ему были чужды понятия нравственности и душевности, правильности поступков и их последствий. Он знал только слово «нельзя» и «можно». Все его действия и поступки исходили из этих двух принципов. Трахать возбуждённых сучек было «можно». Поэтому пёс и делал это.

Маришка почувствовала как в её щёлочку, нализанную псом, тыкается твёрдый и горячий предмет. Догадавшись, что пёс пытается оприходовать её как самую обычную самку, она стала сопротивляться. Девушка была человеком. Она жила в мире чувств, эмоций, норм морали и правил поведения. Она относилась к псу как имеющему мышление существу, «которое всё понимает, но сказать не может». Она была уверена, что её домашний любимец любит её и ценит и не сделает ничего плохого. Поэтому попытка Дога вступить с ней в случку шокировала девушку.

— Фу! Нельзя! Нельзя! Я скала, Фу!

Маришка отдавала команды псу уверенная в том, что тот их выполнит. Но Дог беспрекословно слушался только Хозяина. Команды остальных членов стаи он выполнял только эпизодически, на своё усмотрение. Сейчас подчиняться командам Дочурки ему явно не хотелось. Тем более, что он воспринимал их как попытку сопротивления ему как самцу, которое надо было незамедлительно подавить. Пёс сжал челюсти сильнее и зарычал. Маришка пискнула и затихла, широко раскрыв рот, боясь пошевелиться. Ей показалось, что сейчас её голова будет откушена, с такой силой Дог