Дог

удалось бы сохранить свою честь и гордость, если бы Дог проявил жалость и отпустил её. Она бы тогда выскочила из комнаты и навсегда запретила бы себе приближаться к собаке и смотреть на неё. Но пёс не знал пощады. Он был отличным кобелём, который получал удовольствие не только от самого факта случки, но и от того, что за каждую случку его хвалил сам Хозяин.

С того самого момента, когда Хозяин ударил Дочурку он исключил её из списка неприкасаемых. Хозяин был разозлён и огорчён Дочуркой, до такой степени, что ударил её, как бил когда-то свою собаку. Дог чётко понимал такие моменты. Если Хозяин кого-то бьёт, значит, тот равен Догу. А раз Дочурка теперь ему ровня и Хозяин не пользуется ею для случки, значит, Дог может делать это. А обязанность Дочурки подчиняться ему, так как он самец, а она пахнет желанием. Остановить его теперь могли только выстрел из ружья или команда Хозяина. Но тот был далеко, развлекался со своей женой. Дог нетерпеливо тёрся членом и всё требовательнее и страшнее рычал, пытаясь добиться желаемого. Он воспринимал отказ Дочурки от выполнения простого действия по снятию тряпочки со своей щёлочки, как акт сопротивления, что злило его всё сильнее. Он стал не только сжимать челюсти, но ещё скрести лапами по спине, раздирая кожу на обнажённом участие тела девушки, оставляя ярко-алые полосы. Девочка снова запищала от боли.

Маришка испытала сильную режущую боль на спине и поняла, что Дог когтями царапает её спину. Его рычание стало очень грозным и пугало девушку. Дог с такой силой сжал челюсти, что у Маришки поплыло в глазах. Она, наконец, поняла, что пёс чем-то недоволен. Требовательные удары горячего и твёрдого предмета подсказали ей, что конкретно не устраивает собаку. Маришке было очень больно, она хотела как можно скорее освободиться, но не могла решиться на такое действо — как снять свои трусики и позволить псу вогнать в её пещерку свой член. Она никак не могла понять, что пёс не передумает и не сжалиться. Что спасти её может только чудо или случайность, которых явно не намечалось. После очередного укуса за шею и пореза когтями по спине, девушка осознала, что сейчас она или будет убита собакой или ей придётся отдаться псу. Девушка хоть и была возбуждена и испытывала приятные чувства в своём теле в результате настойчивых движений пса, всё же не могла и не хотела идти на извращение.

— Дог! Миленький! Агуша! Отпусти! Я тебе вкусненькое дам! Агуша! Фу!

Девушка пыталась разжалобить пса, отвлечь его от себя, заставить передумать. Но в ответ она получила очередную порцию настойчивых толчков, грозный рык и рывок её шеи пастью возбуждённого до агрессии пса. Тело девушки стало дрожать от страха неизбежного падения. Если до этого оно испытывало только физическую боль от укусов и когтей, которые хоть и были сильными, но всё же более естественными, то сейчас, её тело