Одна десятая лошадиной силы. Часть 8

правилам пребывания, зарегистрированным спортсменкам запрещалось перемещаться по острову со свободными «верхними конечностями», как дословно было прописано. Это наказывалось дисквалификацией данной участницы. Кисти рук освобождались лишь для того, чтобы закрепить их на рычагах веломобиля. В остальных же случаях руки должны быть связаны за спиной, причем кистей не должно быть видно. Все коляски и веломобили хранились на территории ипподрома и перемещение по комплексу допускалось только пешком или на коммерческих повозках, которыми управляли местные кучеры и стоили поездки весьма не дешево.

Спортсменок сажать в повозки не разрешалось и их привязывали к кольцам по бортам телеги, запряженными двумя или тремя женщинами, совершенно разного возраста, традиционно управляемыми с помощью длинных тонких хлыстов. От этого все спины женщин украшали многочисленные длинные шрамы. По большей части это были старые следы от тренировок и наказаний, поскольку ни один кучер не хлестал своих «кобыл», а лишь дотрагивался до той или иной части тела, чтобы дать нужную команду. Обнаженные женские тела были обтянуты потрепанными кожанными портупеями, а во рот, как правило был вставлен кляп-шар, реже — трензель с пристегнутыми по краям вожжами. В целом, они напоминали рабочих лошадок из тренировочного лагеря, но казались менее измученными. Волосы каждой были аккуратно стянуты пучок на макушке, куда было вставлено большое зеленое перо. В проколотых носах и сосках звенели маленькие колокольчики, отчего приближающуюся телегу можно было услышать издалека.

Всю дорогу до места назначения Андрей завороженно озирался по сторонам, с интересом рассматривая очередной необычный экипаж. Ему все казалось необычным, поэтому, он почти позабыл про усталую после целого дня медосмотров Девятку, понуро шагающую за ним на поводке. Капли пота покрыли ее загорелое тело, сверкая на жарком солнце, словно стразы. Груди с яркими цифрами «9» маняще колыхались от странной походки из-за ботинок на высокой пятке. Время от времени кто-то просил Андрея приостановиться и, с интересом рассматривал спортсменку, фотографируя напоследок отпечатанный на ягодице логотип корпорации и благодарил жокея за время.

Самым наглым оказался араб в салатовой арафатке, проезжавший навстречу в большой повозке с двумя приятелями и тремя привязанными к бортам «лошадками», одной из которых, судя по цифрам на грудях и алой блестящей портупее, предстояло участвовать в предстоящих забегах. Он гортанно приказал кучеру остановиться и, спрыгнув с повозки подбежал к Девятке и схватил ее за открытую часть плеча, развернув лицом к себе. При этом он стал что-то громко говорить оставшимся в телеге соплеменникам, критично, словно на базаре, разглядывая Ирину с головы до ног. Андрей дернул за поводок, но араб посмотрел на него таким взглядом, что юноша отвел глаза и стал переминаться с ноги на ногу, моля бога, чтоб скорее смыться. С телеги спрыгнул второй араб и подойдя к испуганной ничего не понимающей и не слышащей Девятке взял ее за подбородок и, повернув голову к себе, улыбнулся и что-то стал говорить, покачивая указательным пальцем второй руки перед ее носом. Тем временем, первый достал отливающий