Немного позже послезавтра. Часть 4: Охота на зверя

После чего, подхватив ее на руки, вновь перелез на дорогу.
Собака отнеслась ко всему этому с полнейшим спокойствием.
Я уставился на нее. Крепкое тело, длинные лапы — могли бы принадлежать гончей, но унылое выражение брыластой морды, с висячими ушами-лопухами, буквально всем своим видом упрашивало оставить ее в покое.

— У тебя, надеюсь, есть документы, разрешающие морфинг пса?
Петер уставился на меня.

— Зачем?

— Он у тебя, разве, не модифицирован?

— С чего ты взял? Чистокровный бладхаунд. Вот еще не хватало — портить собаку модификациями! Я за этого красавца знаешь сколько заплатил? Так-то.

— А зачем ты его приволок?

— Предлагаешь тебя в поводке вести? Мне нос не модифицировали. Да и нюх у него всяко поострее твоего будет.
С этими словами он подвел пса к оторванной дверце. Тот шумно принюхался, и неодобрительно глянул на меня.

— Ты дверь трогал?

— Да, но не сами вмятины.
Пес, мигом утратив всю свою унылость, подбежал к машине и обнюхал вмятины на корпусе. После чего, покружив по дороге, рявкнув, побежал вперед.
Мы с Петером рванули за ним. Через пару сотен метров пес перемахнул через ограждение, и, свернув за угол здания, вновь закружил на месте. Подождав нас, он басовито гавкнул, и вопросительно посмотрел на Петера.

— Похоже, что он потерял след... Хотя нет. Морф ушел по деревьям.

— Э-э... И как ты это понял?

— Смотри сам, вдоль дороги растут деревья. Под этим — сломанная ветка. Под следующим — листья. А еще я постоянно на связи с Ричем.

— С псом???

— Я заказал и ему имплант. Сам можешь подключиться и посмотреть.
Я спешно отдал своему импланту команду на поиск и подключение. Через секунду я увидел мир глазами пса. Черно-белый, и в нем, будто мерцающая дымка, тянулся след, уходящий в деревья.

— Ну ты и маньяк... Ставить имплант, стоящий бешеных денег псу?!

— Так и пес не простой. Он со мной отслужил все пять лет, не раз выручая.

— Пять? В смысле?

— Я урожденный гражданин. Служить пошел ради льгот, и потому, что это семейное.

— Слушай, давно хотел спросить...

— Поговорить и на бегу можем. Уйдет же морф!
Мы сорвались с места, и побежали вдоль улицы.

— Хотел спросить, где служил?

— Морская пехота. Прошел частичное модифицирование по двухсотой серии. Ты же, насколько я знаю, из «сотых»?

— Да.
Я мигом потерял интерес к дальнейшим распросам. Двухсотая серия — это обычные люди, подвергшиеся морфингу на основе сотой серии. Мы же — сотые — были, по сути, тестовым материалом. Вначале нас было действительно сто человек. После ряда изменений, погибли, не выдержав, шесть человек. В ходе выполнения боевых заданий, и последующего морфинга, тем же путем за пять лет «выбыло» еще около половины. До «дембеля» дожило только четырнадцать. Двое — инвалиды. Все это я узнал, перекапывая кучи ...документов, и опираясь на неизбежно просачивающуюся информацию.

— Слушай, это правда, что вы, «сотые», на коротких дистанциях способны развивать скорость до двухсот километров?

— Правда. Даже до двухсот пятидесяти.
Это действительно было правдой. Ценой такой скорости служили полуоторванные сухожилия, лопающиеся от нагрузок