Автокатастрофа

моим губам

— Тсс. Она же спит уже — прошептала дочь — ты хочешь, чтобы я сегодня была нашей дочерью? — Она улыбнулась и убрав палец, стала целовать меня в губы, потом стала опускаться ниже, стянула с меня трусы и опять, как вчера, взяла в ротик член и подняла его. Потом поднялась, усаживаясь сверху

— Сегодня опять скулы устали и вчера мне было больно, когда насаживалась на своего мальчишку. Сегодня опять так же попробуем — сказала она и направила рукой головку члена в себя.

— Женя, не надо — шепотом, еле выговорил я.

— Да папулечка — игриво ответила она и осторожно насадилась на член, застонав, она два раза глубоко насадилась. Потом, сидя на мне, закрыла лицо руками

— Как же больно — тихо произнесла дочь.

Я медленно сжал кулаки и в этот момент почувствовал, как тяжесть уходит. Поднял ладони и посмотрел на них.

— Я опять на тебе и ты во мне — не убирая рук с лица, тихо, медленно и с тихими стонами, сказала дочь, даже не делая попытки подняться. Я обхватил дочь за талию и потянул её вверх. Член вылез из неё, она встала надо мной на коленях, убрала руки с лица и посмотрела на меня, пальцами массируя себе скулы. Перелезла через меня и ушла. Быстро вернулась, уже в халате, включила свет, подошла к камере, взяла её и присев на диван, опять на меня посмотрела

— Трусы одень — тихо сказала она и стала разбираться с камерой. Я натянул трусы. Дочь включила запись, держа камеру так, чтобы и мне было видно. На небольшом экране был виден вход в комнату и я, спящий на диване. Она ещё промотала запись, не выключая изображение. Нашла, где она входит в комнату. Отмотала немного назад и включила обычную скорость. Чёткость записи была отличной, как в реальности.

Женечка вошла в комнату голой, легла ко мне и сначала долго на меня смотрела, потом немного опустила голову и подняв её опять стала смотреть на меня.

— Она что то тебе прошептала? — тихо спросила дочь.

— Да — ответил я — она прошептала: я соскучилась —

Мы просмотрели запись до конца, до того момента, как дочь взяла камеру. Звук у видео, был приглушённый и мой шёпот был не слышен, но голос Женечки, когда она разговаривала со мной, было хорошо слышно, кроме шёпота.

Женечка выключила камеру и задумчиво массировала пальцами руки свои скулы.

— Как она это терпела? — негромко сказала дочь.

— Ты о чём? — не сообразил я.

— О твоём мальчишке. Так больно было — тихо ответила она.

— Тебе надо уехать к бабушке —

— Да, я утром так и сделаю. — задумчиво ответила дочь — я поставлю камеру опять на запись. Ты не против, если она ещё пару дней там постоит? —

— Не против. Ставь и иди спать ложись — ответил я, а сам пошел на кухню, достал сигару и закурил. Дочь встала у входа на кухню

— Только не пей, прошу тебя — попросила она и пошла к