Охотница

ней прорезался такой сексуальный голод, как стянула с себя шорты, а уж Матесон, помогая ей, проделал тоже самое с трусиками. А потом навис над Рут, которая широко развела ноги, чтобы впустить его в себя. И внезапно перед ее мысленный взором возник экзотический цветок, лепестки которого раскрываются, чтобы явить свету влажную сердцевину, сочащуюся сладким нектаром.

Она начала постанывать от удовольствия, едва конец Матесона вошел в ее «дырочку». Горячий и твердый. Она затягивала его все глубже, пока головка не уперлась в матку.

— О, Господи... — Рут обхватила ногами талию Матесона. Приподняла нижнюю часть туловища, а он, раз за разом, с силой вгонял в нее свой член.

Ничего подобного она никогда не испытывала. Никакой нежности, никаких любовных игр, одна голая животная страсть. Пот лил с них рекой, она не могла не признать, что впервые испытывает такие острые ощущения. Она металась из стороны в сторону, стонала от наслаждения, закрыв глаза, полностью, без остатка, отдавшись своему мужчине. В ней словно рухнули какие-то барьеры. В ушах зазвучали барабаны джунглей. Клитор вдавливался в его лобок, и оргазм приближался, набирая силу. А когда он достиг пика, вопль несказанного счастья вырвался из груди и ее ноги с нечеловеческой силой сжали тело Матесона.

Мгновением позже он выскочил из Рут и кончил ей на живот. И тут же присел рядом с ней на корточки и начал надевать набедренную повязку.

— Ты, значит, джентльмен, хотя все время доказываешь обратное, — Рут вытерла живот рубашкой. Она не могла заставить себя встретиться с ним взглядом. Щеки ее пылали. Господи, что на нее нашло? Она вела себя как похотливая сучка. И даже не подумала о предохранении. Слава Богу, что Матесону хватило совести кончить в сторону.

Матесон плотоядно улыбнулся.

— Я выделил тебя среди остальных. Ты — другая, особенная. И мне хотелось оставить о себе хорошее впечатление. Что бы ты там ни думала, у меня есть кодекс чести, — он попятился из шалаша. — Спокойной тебе ночи, — и растворился в темноте.

Рут улеглась на подстилку из сухих листьев и мха. Если бы не пульсирующая «киска» и слабые запахи спермы и мужского пота, она могла бы поверить, что все это ей причудилось. Что со мной происходит? Она не узнавала себя. Никогда и никому она так не отдавалась. Более того, ее страсть осталась неутоленной. Осторожно она сунула руку между ног.

«Киска» горячая, наружные губы раздуты, влагалище только и ждет, чтобы его заполнили. Она ввела в него палец, удивившись упругости внутренних стенок. К первому пальцу присоединился второй, Рут начала ритмично гонять их взад-вперед. Потом еще шире развела бедра, выгнула спину. Это невероятно. Почему она не чувствует никакой вины? Раньше все было наоборот. Поэтому мастурбировала она крайне редко. Указательным пальцем второй руки она начала похлопывать по клитору, чувствуя, как он увеличивается в размерах под ее прикосновениями. А потом двумя пальцами стала потирать его с двух сторон. Как же ей было хорошо. Дыхание Рут