Как раньше

отчего по ней разлилось не очень то приятное покалывание, затем ухватили за затылок. «Вдохни по-глубже, сынок», — только и успело донестись до меня, а после она резко начала натягивать меня на свою колбасину. В этот момент я действительно исугался, что горло таки где-нибудь порвётся или что-нибудь, да поломается. Однако, сантиметр за сантиметром мама проталкивала свой член всё дальше в мою глотку и никакого хруста или чего-то такого, что могло бы означать для меня смерть в муках, не послышалось. Вот так по чуть-чуть, в страхе, моя голова продвигалась вперед, пока не почувствовал носом интимную стрижку на её лобке, а в подбородок уперлась мошенка. Именно на этом моменте мой путь на члене в одну сторону закончился. Хуевый путь, я бы даже сказал.

— Ух-х, как же хорошо. — раздалось откуда-то сверху, но посмотреть не было возможности.

Она не стала надолго останавливаться и начала так же не спеша вытаскивать. Я чувствовал, как её огромная залупа распирает стенки пищевода и движется наружу. Наконец, дыхательный путь оказался свободен, и этот факт озвучил мой резкий вдох и выдох. Головка всё так же находилась во рту, но никакого дискомфорта уже не доставляла, а только слегка подёргивалась.

— Ум. Видишь, как хорошо. — промурлыкала мама, награждая меня довольным взглядом. — А ты боялся. Давай теперь сам. — она убрала руки с моего затылка и сложила их на подлокотники.

Получив немного свободы, я оперся рукми в подушку кресла и начал медленно погружать в себя этот шланг. Скорость особо не изменилась, боязнь повредить себе что-то давила довольно серъёзно, поэтому дойдя носом до лобка, я довольно быстро проскользил по этому члену обратно. Затем резкий выдох, вдох и обратно нанизывать глотку на этого монстра, сопровождая сие действие причмокивающими звуками.

— Что-то медленно. Яйца мне помассируй что-ли. Хотя-бы это я думаю точно должно получиться у тебя хорошо.

К этому моменту соображал я уже плохо, поэтому просто подчинился, начав массировать и перебирать её мошенку. Эти яички показались мне, как минимум, раза в три больше, чем мои собственные. Они легко лежали у меня на ладошках, пока я их мял и перебирал, пытаясь не перестараться, ибо тут я прекрасно знал, насколько чувствительным может быть это место. В это же время моя голова скользила по стволу, оставляя после себя полоски слюней, которые с каждым разом всё больше облегчали «дорогу». Мать во всю стонала. К ощущениям в глотке я привык довольно быстро, тем более каких-то сильных болей я и не ощущал вовсе. Мой собственный член давно уже был на свободе. Ещё с тех пор, как я второй раз заглотил. Я очень надеялся и сам подрочить хотя-бы, но руки были заняты, поэтому я расчитывал на некоторую мамину ответную «услугу».
Через некоторое время мои действия стали более смелыми, начав понемногу царапать кожу на её яичках. И не прогадал. Мама резко выдохнула и её пробила мелкая судорога. Кожа покрылась мурашками, руки с силой