Житие лейтенанта Зуева. Часть 8: Обустройство в глухом поселке

На новом рабочем месте Людмила быстро разобралась, что к чему. Начальник отделения старший лейтенант Стригун вручил ей на нескольких листах написанные вручную функциональные обязанности должностных лиц: начальника отделения учета и снабжения, то есть свои, старшего бухгалтера по учету, где карандашом значилось Зуева, бухгалтера и техника по учету. Людмила внимательно прочитала все обязанности, а против последнего предложения своих обязанностей в скобках пояснила: (обязанности старшего бухгалтера пояснит подполковник Калиневский, лично).

— Людмила Андреевна. Я вас не понял. Вы отказываетесь от своих обязанностей?

— От своих — нет. А эти надо перераспределить между работниками отделения...

— Это какая муха вас укусила?! — напыжился офицер, словно петух на непослушную курицу...

— Мои обязанности лично определит наш вышестоящий начальник, — ответила Людмила, перебросив ногу на ногу так, что открылись для всеобщего обозрения ее аппетитные коленки. Я понятно объясняю?

— Гм... Вообще-то не совсем...

— Тогда обратитесь лично к подполковнику...

Офицер поднял было руку к виску, чтобы ответить привычное Есть!, но вместо этого почти прошептал: «Понятно... «.

Когда Людмила уходила домой, он еще раз подошел к ней и почти прошептал:

— А когда же будут ваши обязанности? После завтра они должны быть готовы. А тут печатать — гора и маленькая тележка...

— Эту «гору» я осилю за час с небольшим. Так что несите мои обязанности, и я возьмусь за дело. А пока я познакомлюсь с сотрудниками...

Старлей быстро удалился с гордо поднятой головой и торчащим членом в штанах. У него перед глазами маячили ее коленки и медленное движение ее заманчивых бедер, на которые так хотелось положить руку.

После окончания планерки у начальника автотранспортной службы военно-морской базы, где Калиневский вручил Стригуну один листок с обязанностями старшего бухгалтера и видоизмененными обязанностями остальных своих подчиненных, начальник отделения прибыл в свое заведование и выложил перед Людмилой все черновики с обязанностями. Та, не дожидаясь его прихода, уже выбрала свое рабочее место в отдельном кабинете, где предполагалось оборудовать комнату для хранения документов и место работы машинистки. Калиневский, зная, что Людмила хорошо печатает, одобрил этот выбор, так как считал неуместным обсуждать с Людмилой свои щекотливые дела на виду у всех. Вскоре в этом кабинете затрещал «пулемет» новой печатающей машинки, по клавишам которой так быстро бегали прелестные пальчики этой необыкновенной женщины, что уследить за ними было практически невозможно. Все двадцать листов печатного текста Людмила успела изготовить за семьдесят минут. Увидеть такого чуда от нее никто не ожидал. Сотрудники сбежались в ее кабинет, охая и ахая от изумления.

— Где же вы научились такому чуду? — Стригун рассматривал напечатанный текст, все больше удивляясь таким недюжинным способностям машинистки.

— Разве это чудо? Моя бывшая учительница по этому мастерству, — положила она руку на печатающую машинку, — была одной из советских машинисток на Нюренбергском процессе. Там были американские машинки с буквами четырех языков: русском, английском, французском и немецком. Машинистка должна была печатать одновременно на языке судьи и языке ответчика. А печатала она на нашей машинке, не смотря на