Житие лейтенанта Зуева. Часть 8: Обустройство в глухом поселке

а теперь правой рукой они придерживали его за ягодицу а левая рука мягкой ладошкой шарила застежку на ширинке брюк, чтобы выпустить «невольника» на свободу.

Зуев сразу узнал эти знакомые методы разжигания мужчин, которые успешно применяли Питерские сорви-головы девочки. Не успел он дальше проанализировать ее поведение, как она толкнула его в живот, и он бухнулся задом на край кровати, и тут ее ловкие руки расстегнули пуговицы и его брюки уже повисли на спинке стула.

— Только ты поосторожнее, — предупредил он, чувствуя, как она заглатывает его член.

— Угу! — промычала она, не переставая его сосать и причмокивать при этом. Он готовился уже слить в ее жадный рот, но это, видимо, не входило в ее планы. Она встала на колени рядом с его задом и тихо сказала:

— Теперь твоя очередь на куни...

— Куни, это моя слабость, — ответил он, впиваясь губами в слегка влажные губы ее влагалища.

— Можешь и покрепче, — она поддала ему задом, словно внезапно взбрыкнувшая лошадка.

— Хорошо, — промычал он и так впился губами в ее мягкое, податливое тело, что Шурочка ойкнула и строговато сказала:

— Не очень-то нажимай, парниша. Моя мохнатка еще мне пригодится...

Он быстро снял с себя остатки одежды, развернул ее вдоль кровати, задрал ноги так, что ее ступни оказались на его плечах, и так вдул ей своего «Молодца», что ей показалось, будто он забил ей в ворота «рая» осиновый кол. Но это ощущалось какие-то мгновения, а затем буйная страсть свила их тела в змеиный клубок. Он трахал ее, все убыстряя темп. Ее сопение перешло в ахи и охи, а затем ее рот издавал только одно и-и-и-и-и до тех пор, пока бурные потоки извержения обоих «вулканов» своей лавой не загасили страсть обоих горячих и вспотевших тел.

— Успокоившись, она спросила?

— Искупаться хочешь?

— У тебя есть предмет этого буржуазного быта?

— Я знала, что вы переезжаете. Титан заранее натопила. Иди и приведи свою брошенную ромашку в поле. Пусть тоже испробует плоды цивилизации.

Когда Зуев, придерживая Людмилу, вновь перешагнул порог соседки, то в нос ударил запах жареного мяса. Шурочка решила основательно накормить новоселов.

... Потом они сидели втроем за столом, пили конъяк, который Шурочка берегла для самых дорогих гостей и закусывали жареным мясом с картошкой. Дамы щебетали, как два говорливых попугайчика, а Федор уткнулся лицом в черно-белый телевизор «Рекорд», который принимал только две программы из Владивостока.

Далеко за полночь соседи ушли к себе.

— Людмила ворочалась, вздыхала. Наконец придвинула лицо прямо к его уху и прошептала:

— Ну, как она, как женщина?

— Хорошая девочка. Только больше десяти минут напор не держит...

— А ты слил ей?

— Конечно...

— А она?

— Захлебнуться можно...

— А если она родит от тебя?

— Ну и что же?

— Ты не бросишь меня?

— Ну, что ты, радость моя... Как ты могла такое подумать?...

— Я беременна, Федя.

— Значит родишь мне сына 3-го октября, Помнишь наш договор.

— Помню! Я же исполнительная девочка и люблю тебя...

—