Как все началось. Часть 3

поплелся открывать.

Первое, что я увидел, разъяренное лицо Малой, переступающей порог моего дома. Второе — яркие незнакомые созвездия, после увесистой оплеухи хрупкой Настиной ладошки.

— Дебил! Идиот! Придурок чертов! Ты что творишь?! — кричать моя подруга не могла, я так понимаю, от избытка чувств. Эти слова она либо прохрипела, либо прошипела, я не вникал, любуясь все новыми и новыми небесными телами, нарезавшими в глазах обширные круги. Так мы и стояли друг напротив друга. Что мне было ей отвечать? Все что я мог сказать, Настя знала, обо всем, что вертелось в моих мыслях — догадывалась. Про все...

Неожиданно Малая яростно зарычала, потом всхлипнула и, встав на цыпочки, обеими руками притянула мою голову к своей, жадно впившись в меня горячими губами со вкусом счастливых и горьких слез. В первый миг я обомлел. В глазах потемнело, но теперь не от удара, а от... Даже во время самых моих диких встреч с Верой да и не только с ней, я никогда не терял свои ощущения. Крышу сносило, это было и не раз, а вот так, когда оказываешься в полной темноте, нигде, там, где нет ни времени, ни пространства. Есть только ты и... и она.

— Чертов придурок, — сквозь слезы вторила Настя, стаскивая с меня, в конец одуревшего, верхнюю одежду и припирая к стене, — что же ты так, а?!

Снова поцелуй. Что со мной? Девятнадцать лет — не тот возраст, чтобы говорить о богатом опыте, но, елки-палки!! Эта странная, иногда совершенно нестерпимая рыжая подорва не давала мне ни единого шанса остановиться и все обдумать. Это были ураган, землетрясение и лесной пожар в одном маленьком человеке.

От сильного толчка в грудь я пятой точкой плюхнулся на свой любимый диван и не успел даже что-то протестующее каркнуть, как был прижат к нему прыгнувшей сверху рыжей пантерой.

Я сдался, хотя, глядя правде в глаза, и не хотел бороться. Настя ненадолго встала с меня и, проклиная зиму и необходимость носить теплые вещи, стала торопливо раздеваться. Я-то ее стараниями уже был облачен в стандартную домашнюю одежду: трусы и майку. Оставшись в одних носочках, Настена снова взобралась на меня и протянув за спину руку, достала из трусов мой прибор и направила его в себя.

Член проникал в нее с трудом, при этом из груди Насти время от времени вырывался стон боли. Я с удивлением понял, что она — еще девственница. Малая, сидя сверху, прижалась ко мне всем телом и задрожала, когда он вошел в ее тесную еще сухую дырочку полностью.

— Милая, — ни к кому из своих подруг я так не обращался. Руки охватили бедра Насти и немного приподняли тело выше, а губы сами нашли ее маленькую аккуратную грудь, от чего ладошка Малой крепко прижала мою голову, а сама девушка стала снова потихоньку насаживаться на меня.

— Придурок мой любимый, — шептала как в бреду Настя, — мой, мой...

У меня снова закружилась голова. Это как в сказке, когда