слизывала эту белую жидкость с огромного члена, торчащего у самого рта. Затем он развернул ее задом и всадил ей прямо между ягодиц. Он подумал, что сейчас она выгнется и брыкнется, как строптивая лошадь, но Светлана действительно выгнувшись, еще плотнее насадила свою миниатюрную попочку на его могучий орган.
«Классная девочка! Ей любая тема нравится. И кто ее только этому научил?», — думал он, а потом вспомнил, что два года она была любовницей директора, который был намного старше ее и слыл в совхозе «Племенным жеребцом».
«Молодец Руслан! Хорошую девочку мне подарил. Все понимает и все умеет. И ни разу не сказала «не хочу» или дурацкое «не умею».
Они парились уже второй час, пили коньяк, закусывая лимоном, который рос у нее в квартире на подоконнике, а затем снова он терзал ее до полного изнеможения, добиваясь победного «Хватит!». Но она, казалось, сделанной из стали, которая не склонна прогибаться. И тогда он решил жестко оттрахать ее прямо в рот, добиться поднять руки и сдаться на милость победителя. Она охотно приняла его член, чувствуя, что сейчас начинается экзамен на ее женскую прочность. Он начал медленно, но затем завелся и стал шворить ее, что было сил. Он слышал, как его яички колотятся о ее губы, он видел ее прикрытые глаза из которых потихоньку выступали слезы. Он понял, что это не секс, а подлое насилие над человеком, быстро выдернул член и сталь целовать ее так, что чуть не задушил в своих объятиях. Ему показалось, что она согласна быть задушенной в его объятиях, так как не хотела уступать ему ни краешка своей земли, как боец, сражающийся на поле брани.
— Тебе хорошо? — издевательски спросил он, понимая, что она догадалась о причинах такого жесткого секса.
— Угу! — ответила она и сплюнула на пол розоватую пенку.
Он глянул на свой член и обнаружил на нем небольшую царапину, из которой сочилась кровь. Она тоже увидела это и всполошилась:
— Ой! Тебе не больно, милый?! Неужели это я своей коронкой зацепила?
— Это твоя любовь ко мне меня зацепила. Я не выдержал и перешел на жесткий секс. Извини, милая!
— Разве он был таким жестким?
— А ты разве не почувствовала это?
— Нет! Я чувствовала, что ты не спишь, так как очень устал...
— А я-то боялся, что могу причинить тебе боль...
— Я физической боли не боюсь. Намного больнее боль душевная...
— Не понял. Кто-то тебя обидел?
— Нет. Не меня обидели, а тебя. Твоя бывшая жена так легко решила порвать с тобой с помощью одной телеграммы. Что она за человек после этого?
И тут он понял, что причиной жесткого секса с ней надо искать не в ней и не в себе, а именно в той женщине, которая просто вычеркнула его из своей жизни с помощью этой простой и формальной бумажки.
— Завтра же отпиши ей, что я согласен на развод, — ответил Петр и вновь развернул ее к себе