услышала, как он всхлипывает, произнося ее имя. Почувствовала его пальцы вверху своего лона. Почувствовала его зубы на своем плече. Почувствовала пульсацию его плоти внутри себя. Почувствовала, как его бедра размазывают ее влагу по ее же ягодицам.
А затем — вспышка. Ее словно выбросило из собственного тела, разметало на мельчайшие осколки, атомы, на мгновение она перестала существовать — вместо нее лишь сгусток влажного огня, ослепительными волнами распространяющегося по телу от лона до пальцев рук и стоп. Эстер чувствовала, как он взорвался внутри нее тугими, горячими струйками семени. Еще через секунду она услышала собственный вой, сплетенный с его криком. Девушка билась в истерике экстаза под телом своего любовника, все еще ритмично двигающимся внутри нее последними, судорожными толчками. Она не могла остановиться, выкрикивая его имя, пока, наконец, огненная пелена постепенно не стала спадать с ее глаз.
Они бессильно повалились на смятые простыни, все еще соединенные, тяжело дышащие. Их била дрожь, из-за которой они не могли сказать друг другу ни слова, лишь целоваться и тереться влажными, блестящими от пота, телами. Эстер все еще постанывала сквозь его губы, остаточные волны наслаждения наполняли ее, постепенно стихая.
Наконец, она почувствовала, как Бел мягким движением вышел из нее и снова прижал ее к себе, обняв ее руки. Она наконец нашла в себе силы:
— Что с нами было, Бел...
— Божественное единение, девочка, — тихо ответил ее любовник и потерся щекой о ее шею.
— А что будет? — Эстер знала, что зачатия от его семени не произойдет. Вся его сила уйдет на плодородие этой земли. Для этого сегодняшняя ночь и существовала.
— Утром мы снова вернемся к своим богам, Иштар, — Бел специально употребил именно божественную форму имени девушки.
— Мы никогда больше не увидимся?
— Увидимся. Через год. И еще через год. Пока мы главные жрецы своих божеств, мы будем видеться, Эстер.
— Целый год... — прошептала она, прижимаясь к нему теснее, — Я не вытерплю.
— Вытерпишь, милая — тихо рассмеялся Бел, — ожидание сделает встречу слаще.
— Я не знаю, что может быть лучше того, что произошло, — прошептала она с улыбкой, закрыв глаза.
— Может быть, Эстер, может. А теперь надо отдохнуть, завтра сложная церемония — Бел наклонился, убрал с ее щеки волосы и улыбнулся.
Девушка спала мирным, крепким сном.