Целочка, помедлив, стащила юбку. Аккуратно сложила возле порога, потом сняла футболку, оставаясь полностью голой, и постучала в дверь. Я не торопился открывать, наслаждаясь пикантностью ситуации. Анечка постучала ещё раз. Я ждал. Вдруг я услышал как открылась чья-то дверь. Маленькая трусиха затарабанила кулачками что есть силы.
• • •
— И не стыдно ей так днём, самой, возле дома...
— Она дарит людям свою красоту и ей это нравится. Может и тебе понравится у себя во дворе голенькой гулять.
— Неее... Никогда. Я и так вчера при открытом окне себя ласкала. Теперь боюсь, вдруг видел кто...
— Ладно. Раздевайся и проходи в квартиру. Одежду оставляй здесь. Её никто не возьмёт — соседи у нас приличные. А у меня будешь всегда голая ходить. Ясно?
— Ясно.
— Когда разденешься — постучишь. И трусики с головы не снимай. Тебе идёт, — и я оставил девочку одну в подъезде, наблюдая за ней в дверной глазок.
Целочка, помедлив, стащила юбку. Аккуратно сложила возле порога, потом сняла футболку, оставаясь полностью голой, и постучала в дверь. Я не торопился открывать, наслаждаясь пикантностью ситуации. Анечка постучала ещё раз. Я ждал. Вдруг я услышал как открылась чья-то дверь. Маленькая трусиха затарабанила кулачками что есть силы. Пришлось открыть.
— Там кто-то вышел, — быстро шепнула бесстыдница и попыталась скрыться в квартире. Но я её не пустил.
Выйдя в парадную, я глянул вглубь. Возле последней квартиры рядом с общим балконом стоял молодой парень, не старше Анечки и с кем-то переговаривался через открытую дверь. Видимо, мою гостью он заметить ещё не успел.
— Сонце, а куда ты сложила одежду как коврик для ног? Она же испачкается. Отнеси её на общий балкон и вывесь на самую дальнюю проволоку на улице — пусть проветривается. Прищепки там есть.
— Нно... Как? Там же Он!
— Ну и что? Ты уже ходила голой и даже кончала на улице.
— А вдруг он с моей школы?
— Значит он увидит, какие красивые девушки с ним учатся. И не вздумай прикрываться. Когда будешь проходить рядом — остановись, поздоровайся и мило улыбнись, как ты умеешь. А если он захочет тебя полапать — не сопротивляйся, стой смирно. Пусть насладится твоим телом вдоволь. Только в писю не давай ничего засовывать. Кстати, вижу — ты её побрила...
— Да. Что бы было лучше видно.
— Это правильно. Девушка должна следить за собой. А трусики с головы сними — пусть видит твою симпатичную мордашку. Всё. Иди.
Левая грудь девушки подрагивала — так билось её сердечко от предстоящего «ужаса». Но, всё же, глубоко вздохнув, Анечка нагнулась, поднимая одежду, и медленно пошла в направлении сверстника.
Парень, договорив с невидимым собеседником, закрыл дверь, и намеревался было идти к выходу, как вдруг заметил мираж неземной красоты. Протёр глаза руками — нет, не мираж. К нему направлялась абсолютно голая девочка его же возраста. В меру большая грудь подрагивала при каждом шаге. Задорно торчащие сосочки выдавали девичье возбуждение. Тоненькая талия просто завораживала. Она даже не пыталась прикрывать свои милые, аккуратные, блестящие
Подчинение и унижение, Минет, Золотой дождь