Мои любимые Юля и Наташа. Часть 2

Как мне стало классно, но вот сейчас я был в полном удовольствии и невероятной сладости от упругой чудесной попки Юлечки. А вспомнив ещё из своего скромного пока опыта, я подсунул руку под животик неожиданной своей подружки и стал нежно ласкать её сочащуюся соком страсти щёлочку вагины и пуговку клитора. И вот она стонет ещё громче и так сладко, что у меня просто сердце замирает — я сумел доставить сладкое удовольствие своей красотке Юле!

— Жека, дорогой, мне так необычайно хорошо, я такого ещё не испытывала! Мне совсем не больно, Женчик, давай ещё и кончай в меня. Как хорошо, что я дала тебе! Я тебя так обожаю, ты такой классный, Жека! Ты самый классный! А-а-а, как мне хорошо, мне так классно, кончай в меня! И не выходи сразу из меня, полежи на мне ещё!

Это было так невероятно-сладко и очень приятно — кататься на упруго-уступчивой попке моей неожиданной прелести, доставляя ей и себе море удовольстия. И вот оргазм просто пробил меня, как разрядом тока — я взвыл и с большим удовольствием стал изливаться внутрь попки этой прелести. Полежав на ней ещё немного, я потом отнёс такую неожиданно тяжёлую взрослую девушку — всё же восемнадцать лет девчонке, в душ! Чтобы смыть пот и грехи наши, а мы были потные и скользкие от пота и груза грехов, правда очень приятных. Да ведь ей уже 18 лет, что что тут и греха нет, а одно удовольствие! Мне уже 25, так что опыт у меня имеется в полной мере.

В спальне мирно посапывает Наташа — час назад я поласкал её, доведя до оргазма. Ну а Юлю я захотел немного рассмешить и удивить, вот тогда я смогу её и поиметь. Так что я вспомнил прикол из одного журнала и, нежно поцеловав Юлечку, выдал:

— Извините меня, милая сладкая Юлечка, за мою аутометодическую индуктировку коррекции, не реверберируете ли вы мне данные вергентного онеройда? — вроде задумчиво и растерянно, пробормотал я, посмотрев на часы. Потом, почувствовав себя не очень комфортно, добавил:

— Моя физиологическая реверберация, хотелось бы тебя моторгенерировать о том, что мне максимально срочно нужно модернизировать анфиладные строфенции, чтобы не допустить метаморфоз другой реверберации, — не сдержавшись, вот почти матерно выразился я и устремился в туалет.

Вернувшись обратно и с помытым членом, я, посмотрев на совершенно обалдевшую девушку, вновь вспомнил ту статью и вновь выдал:

— Если взглянуть на ситуацию более вергентно, то сразу станет ясно, что онеройдные нистагмы этой дискуссии чересчур пригнантно повлияли на прелиминарные нистагмы общей мнемоники, — ротик обалдевшей от моего монолога Юлечки предстал перед моим хищным взором в виде возбуждающей буквы «О». И я нахально всунул свой колом стоящий член внутрь этой чудесной «буквы». И очутился в раю!

Кончив и просто чудесно в её на удивление умелый ротик, я с удивлением понял, что мой друг и не собирается падать. Тогда я быстренько поставил Юлечку перед диваном в свою любимую