чу! — какие-то интересные звуки из спальни Пал Палыча. Я тихонько подошёл и аккуратно заглянул. Юля стояла «рачком» на кровати, а наш «плательщик» вовсю имел её в попку. Весьма занимательное зрелище, да и ему просто восхитительно, судя по физинономии, как у кота возле миски со сметаной.
И вот — он громко застонал, откинув голову назад, ощущая, как всплески блаженства рвут его изнутри, как раскалённая лава шампанским выстрелом пробивает непокорную пробку, как клейковато-липкие потёки тонкими струйками свисают с краешка заветной тугой дырочки чудесной упругой попки девушки. А я тихонько двинулся на кухню — я ведь ничего не видел и вообще я почти наивный чукотский юноша.
Юля и Наташа после недели пребывания на этой дачи были очень счастливы — и своими деньгами, и самой атмосферой интима, и удовольствиями. Пал Палыч тоже был в восторге — он получил наконец свою заветную мечту, да ещё мог поиметь и мамочку и дочку, чем он был доволен вдвойне! Да и я — такого восторга интима у меня больше никогда не было! И я тогда был просто счастлив!