Радость и горечь великой Победы. Часть 2

Уже немного захмелевший от лошадиной дозы фамильного вина (за вечером все пили очень неохотно) Крылатов с взъерошенными волосами и расстегнутым кителем с звонко позвякивающими наградами, вышел из комнаты, где сразу начались импровизированные танцы под граммофон. Который поставила радостная окончанию войны хозяйка (не бывшая ярой фанаткой Третьего Рейха, погубившего на фронте её мужа и 19-летнего сына). И она достала из закромов вместе с редкими французскими и бельгийскими пластинками. Майор нащупал в кармане помявшуюся пачку дорогих папирос «Герцеговина Флор», с трудом выклянченные в количестве трёх пачек у завхоза в госпитале.

Выйдя на улицу он увидел Алину курившую у входа в дом. Прикурив, он решил от скуки все-таки поговорить с примерно так же скучавшей летчице.

— Почему не танцуе... те, уважаемая товарищ капитан.

— Ранения не позволяют, товарищ майор — грустно ответила женщина. — Ну а Вы?

— Да не хочется, красавица. А вот Вас хочется...

После чего он, обняв за талию рыжую летчицу и накрыл её рот поцелуем. Алина не сопротивлялась, они с Крылатовым успели друг друга хоть немного полюбить за эти минуты, когда пришло то чего оба ждали с нетерпением долгих 4 года. Оба были не против отметить Победу. Победу они решили отметить в небольшой спальне на втором этаже имения.

— Давай чтобы всё по-человечески, муж то у тебя есть?

— Убили, давай не будем об этом, мы то живы, и мы — наконец дожили до Победы.

— Ага-тяжело дыша и снимая китель и галифе начал Крылатов, Алина также спешно раздевалась, — у меня жену-еврейку немцы расстреляли, ребенок остался, не видел даже никогда. Вот такие дела, рыжая ты моя красавица...

— Могу ему обеспечить братьев и сестер, — каким-то особо улыбчивым лицом и счастливым голосом сказала Алина.

Я только за, демобилизуюсь, распишемся, слово офицера.

— Ты ж бабник, каких свет не видел, — нежно приблизившись к нему сказала Алина, её красивое тело было исполосовано шрамами и рубцами.

— Последнюю ночь гуляю, — весело ответил Крылатов. Потом всё — верный муж!

— Иди ко мне уже, — не сказала, а простонала Алина.

Её рыжие волосы расплелись по подушке, её тело накрыло длинное, щуплое тело Крылатова, все-таки под кителем скрывался ещё совсем молодой парень, так рано поседевший. Взяв её ладони в свои он с приличной скоростью входил в лоно истребительницы, энергично осыпая поцелуями её израненное тело. Она обхватила его плечи и в предоргазменных конвульсиях нащупала глубокие шрамы на левой лопатке Крылатова — явно не от ногтей. Далее она скакала на нём как наездница, что доставляло Крылатову неописуемое удовольствие, после чего он поставив её «рачком» (не каждая советская женщина под такое подпишется). Кончив, да казалось всю жидкость, какая только была в организме, вылил в лоно красотки, после чего оба грохнулись на кровать.

— Я бы сходил за вином, надо бы отметить наше решение пожениться, — весело начал натягивать галифе Крылатов.

И тут он заметил, что за креслом, стоявшим у темного окна, кто-то притаился.

Он, забыв про галифе, подошел к креслу и с