О дивный город Париж!

Снова Париж. Он кажется немного другим, но при этом таким знакомым. Другое время года (хотя в первый раз меня и осень порадовала теплом), другие цели (а вернее их отсутствие), другой компаньон (а вернее компаньонка), другой я (хотя с виду и не скажешь, разве что прическа короче, тело подтянутей, взгляд безумней).

Мы приехали в Париж поздно вечером (могли бы и раньше, но съехали с трассы и больше часа наслаждались охами и частым дыханием друг друга в лесочке под Парижем).

Прошли квест с поселением и стали на неделю обладателями уютной маленькой однокомнатной квартирки). Завезли машину на парковку и снова не удержались (и куда усталость от дороги делась?), поэтому в квартиру возвращались немного еле передвигая ногами и с осоловевшими глазами.

— Женечка, хватит мне кончать в попочку в общественных местах! Я буквально ощущаю, как из меня вытекает на каждом шагу.

— Ты не ошибаешься, — сказал я и собрал с ноги смоченным во рту пальцем вымышленную каплю.

— Нееет! — глаза Насти округлились, и она начала тщательно осматривать себя. — Где-то ещё видно? Ты чего ухмыляется, как довольный кот? Нееет! Скотина! Снова обманул! Раз так, то получай, посмотрим, что теперь скажешь!

С этими словами Настенька облокотилась рукой на стену, замерла, ее лицо приобрело расслабленное выражение, и тут я увидел, что по внутренней стороне бедра в самом деле побежала капелька спермы.

— О! Ты прекрасна! — с этими словами я подхватил средним пальцем каплю, отправил палец в рот, тщательно облизал его, а потом запечатал рот Настеньки поцелуем, а попочку все тем же пальцем. Настя вздрогнула, но мою руку не оттолкнула, а полностью отдалась поцелую.

Вокруг сновали редкие ночные прохожие, а мы все не могли отлипнуть друг от друга, и нам было плевать, что наличие моей руки под юбочкой всеми понимается однозначно (или почти однозначно, так как вторую дырочку я пока не трогал).

— Женя, ты безумец! А теперь срочно домой. И не дай Бог, чтобы кровать была хоть немного скрипучей, чем дома, или чтобы ты обращал внимание на это. Будет считаться, что не повезло соседям, так как я все ещё не кончила, а ты за сегодня уже несколько раз отличился.

Через два часа мы сидели на широком подоконнике, я облокотился на стену, а Настенька лежала у меня на груди. Мы смотрели на крыши соседних домов, протягивали из бокалов красное вино и курили одну сигарету на двоих.

Кровать не подкачала — почти не скрипела, но простыни были такими мокрыми, что хоть отжимай.

— У тебя ещё есть силы?

— Женя, нееет! Пожалей меня!

— Я не об этом. Пошли погуляем.

— Если это меня убережёт от твоих приставаний, то пошли.

Ночной Париж дивен. Особенно он дивен в нецентральных районах. Редкие прохожие, ещё более редкие открытые заведения, хотя больше они были похожи на наши наливайки или входы в дома с красными фонарями, дремлющие на матрасах бомжи (часто по одному, но попадаются и семейные лежбища), шнырящие афроамериканцы, которые