Кого мне ещё попросить

была Юлька, резавшая бутерброды.

— Ты уже встала? — опешил я.

— Ага, — сказала дочь. — Тебе каких больше сделать — с сыром или колбасой?

— Два с сыром и маслом и два с колбасой, — сказал я. — Сейчас умоюсь и приду.

В ванной, стоя под душем, подумал — а ведь прийти в кухню и не увидеть меня она не могла. Получается... видела? Вот тебе и «... что, если увидит». Внешне никак не проявила себя. Воспитанный человек, молодец.

Придя на кухню, я сел за стол, а Юлька отправилась в гостиную. Я завтракал, невольно думая о том, что в нескольких шагах от меня в разных позах выгибается совершенно голая девушка. Пусть и моя дочь. Н-да...

— Пап, — сказала Юлька, выходя из гостиной. — Я тебе сказать хотела. Если ты так уж хочешь смотреть как я занимаюсь — то делай это открыто.

— Что? — выдавил я. — Ты о чём?

— Да ладно, — хмыкнула она, улыбаясь. — Периферийное зрение у меня всё-таки есть. И кое-что я вижу.

— Э-э-э... — замялся я. Извиниться? Так вроде бы не требуется по ситуации. А может?... — Ну спасибо, что разрешила. — И осторожно улыбнулся.

— Пожалуйста, — улыбнулась Юлька. — Ты, кстати, тоже неплохо смотришься.

— Кхм! — я всё-таки поперхнулся чаем.

— Да ладно, что теперь-то уж, — дочь тряхнула головой, подмигнула и ушла в ванную.

Я допил чай и немного ошалело помотал головой. Получил индульгенцию от дочери...

Вечером, поколебавшись, я спросил:

— Сеньорита, ваше утреннее приглашение... в силе?

— Да, — ответила она, бросив на меня быстрый взгляд.

Я, чувствуя себя немного неловко, сел в кресло. Юля зашла в халате, снова посмотрела на меня и сняла халат. Бросила его на диван. Повернулась ко мне спиной, начала делать упражнения.

Я со всё большим интересом — да и возбуждением, что скрывать — наблюдал за ней. Как перекатывались мышцы под кожей, как описывали полукруги и прочие фигуры в пространстве Юлины соски. Как раздвигались на шпагатах губки промежности, показывая глубины и торчащий клитор.

Напоследок, как самый зрелищный трюк, дочь продемонстрировала, лёжа ко мне лицом, шпагат на спине. Подержала ноги с минуту, дав хорошенько нагуляться глазами по её красивой киске. Свела ноги, села, потом встала. Глядя на меня, спросила:

— Ну как?

— Выше всяких похвал, — честно признал я. — Ты просто потрясающих успехов добилась. Если вспомнить тебя полтора месяца назад — не узнать просто. И живот подтянулся, и руки-ноги... И попа смотри какая стала.

— Какая? — заинтересованно спросила Юля, посмотрев на неё, изогнувшись.

— Упругая, — сказал я, думая — как бы так уйти, чтобы дочь не заметила мой стояк.

— Ну, раз тебе понравилось, — сказала дочь, глядя с хитринкой, — то и у меня будет к тебе просьба. И очень хотелось бы, чтобы ты её выполнил.

— Ну, я очень постараюсь, — кивнул я, предчувствуя, что придётся делать зарядку перед дочерью голышом.

— Тогда я в душ, а потом приду с просьбой, — сказала Юлька, глядя на меня с какой-то надеждой.

Я кивнул, подождал, пока дочь уйдёт — даже не стала халат надевать, хотя теперь, конечно, это уже формальность. И