Петля времени

руками по её спинке. Она не предложила зайти. Я даже гордился ей. Выходит, мама в молодости, следовала правилу трёх свиданий. Секс только на третьем.

На третье свидание мы пошли на дискотеку, которая проводилась на крыше одного дома. Что-то типа квартирника, или как по-нашему «вписки», только на свежем воздухе. Там были её друзья. И какого же было моё удивление, когда мама познакомила меня с Мариной, своей лучшей подругой. Но для меня она всю жизнь была тёть Мариной, матерью моего лучшего друга Виталика.

Я стоял перед молодой тёть Мариной, с открытым ртом, разве, что слюны изо рта не хватало. Какая же она была охеренная тёлка в молодости! Пышная причёска на манер 90-х, зелёное короткое платье, длинные голые ноги. А задница! Просто отпад! Не в обиду моей маме, но у тёть Марины жопа была огонь! Тогда ей тоже было двадцать четыре. Они с мамой вместе учились, и дружат по сей день.

Вокруг молодой версии тёть Марины вились разные пацаны, пытаясь добиться её внимания. Эта девчонка любила выпить и пофлиртовать.

Мы с Ирой, т. е. моей мамой, обнимались весь вечер. Я никак не мог к этому привыкнуть. Мне было совестно за то, что так приятно. А когда она меня целовала, я отвечал. И поцелуи были влажными, долгими и страстными.

Мы пили пиво. Мама конкретно напилась в тот вечер. Стояли мы у парапета, следя за тем, как тёть Марина пляшет с двумя парнями. Её зелёное платье развивалось так высоко, что видны были белые трусы. В какой-то момент один из парней нагло полапал её за задницу, а молодая тёть Марина даже не оттолкнула его. И тут Ира, т. е. мама, заявляет мне, посмеиваясь:

— Маринка такая шлюха. Говорят, она дала Серёжке Гапонову в попу. Прикинь!

— В попу? — удивился я. — Тёть Марина?

— Что? Ты назвал её тётей? Ахахаха! Ты чудной какой-то! Как ляпнешь что-нибудь!

Она опять залилась хохотом. А я, не веря своим ушам, смотрел на молодую тёть Марину, пляшущую среди парней. Неужели русские женщины в 90ые практиковали анал? У меня в голове не укладывалась эта информация. Ох, посмотрел бы я сейчас на лицо Виталика, окажись он тут рядом с нами.

— Чего смеёшься? — спросила мама, прильнув ко мне.

— Да так. Вспомнил одного друга из будущего.

— Опять ты! Не смеши меня, я уписиюсь сейчас! Отвези меня домой.

Вот это было крайне неожиданно.

— Уверена? — спросил я, глядя в её пьяные серо-зелёные глаза.

Она кивнула. Я вызвал такси, и мы поехали домой. И вот мы едем на заднем сидении, и моя мама лезет ко мне целоваться. Она пьяна, возбуждена и не оставляет мне выбора. Я обнимаю одной рукой её молодое лицо, такое родное и знакомое, а вторую руку держу у неё на бедре, поднимаясь всё выше.

Нам плевать на таксиста. Усатый узбек поглядывает на нас в зеркало заднего вида и ухмыляется, качая головой. Мы страстно лижемся. Моя рука уже заползла