Мамина терапия

времени уделять сыну. Однако месяца через два, в начале сентября, когда на смену летней жаре приходят теплые осеннее вечера у них в цеху отмечали день рождения одной из сотрудниц и после работы они все вместе отправились в ближайшее открытое кафе для проведения торжеств.

Выпив пару бокалов шампанского, прибавив к ним несколько вина, Татьяна пустилась в пляс, а партнером, как всегда оказался зам начальника цеха — Виктор. Переполненная гормонами кровь молодой самки вскипала в сосудах, порождая в сознании невероятные фантазии достижения чувственного удовольствия. Она крепко прижималась к мощному торсу своего ухажера, ощущая бедром его вздыбившийся член.

— Пойдем, что ли перекурим, — после одного из танцев предложил Володя. Они вышли из кафе, завернули за угол и очутились под разлогим могучим дубом.

— Может, пойдем к тебе, — раскурив сигарету, предложил Володя. — Дома я предупредил, что могу уехать в командировку за бумагой.

— Это невозможно, — сожалеющим тоном произнесла Таня, — у меня теперь живет сын.

— Какой сын?

— Да мой сын, ему уже пятнадцать с хвостиком. Раньше он жил в селе с моими родителями, но когда мама умерла, мне пришлось забрать его к себе.

— И как ты собираешься жить в своей конуре вместе с взрослым пацаном?

— Посмотрим. Как нибудь да проживем.

— И где же нам теперь встречаться? По кустам прятаться, что — ли? Вот блин так новость! — Виктор с досадой плюнул на окурок и выбросил щелчком пальцев сигарету далеко к обступившим их деревьям.

— Не ной, что-нибудь придумаем!

Они еще немного постояли, затем Витя провел ее к остановке и посадил ее на проходившую маршрутку. С чувством глубокого разочарования и неудовлетворенности, она входила в свою комнату. С улицы ей показалось, что свет в окне еще горит, но когда открыла дверь, то в комнате уже было темно. Татьяна тихонько, на цыпочках подошла к постели сына. Тот лежал отвернувшись лицом к стене и казалось крепко спал. Подгоняемая материнским чувством она решила поправить подушку, но только засунула руку под нее, обнаружила там какой-то журнал. Она извлекла его и раскрыла по середине. В тусклом свете уличного фонаря на журнальном развороте, демонстрируя все прелести женской плоти, красовалась длинноногая блондинка в розовых очках. Татьяну как кипятком обдало; она быстро нашарила выключатель настольной лампы, и как только зажегся свет, набросилась на сына:

— Что — это такое мне скажи? Откуда у тебя эта гадость? Так ты не уроки учишь, а девок голых рассматриваешь — орала мать. Сын уставился на нее виноватым взглядом, не говоря ни слова. Татьяна занесла руку, чтобы заехать сыну журналом по лицу, как совершенно случайно ее взор упал на вздыбленную простынь на уровне ниже пупка. Уже не отдавая отчета о своих действиях, Татьяна сдернула с сына простынь. Под углом девяносто градусов по отношению к горизонту в небо поднимался возбужденный член. Трусов на Юре, разумеется не было.

— Все вы мужики — рабы своего писюна — завопила она, — Только в мозгах и мыслей, чтобы кому-нибудь его