Спец-заказ. Часть 5 и 6

этом была ее свобода — полная, безусловная нагота и беспомощность, когда нет тайн для возлюбленного Бога, которого она сама себе создала — ни в душе, ни в теле. И только одна мысль бьющаяся в унисон в измученном естестве:

— Я люблю Вас, Хозяин... Люблю...

Часть 6.

На следующий вечер Венсан не пришел.

Мила, свернувшись калачиком возле столбика кровати, отождав несколько долгих часов, скулила как маленький раненный зверек. За что он ее наказывает? Что она сделала? Разве ни этого он добивался? Разве не суть существования нижней — обожать и боготворить своего Верхнего?

Она поддалась ему, прошла через такое, что всего пару месяцев назад и вообразить не могла, стала жить только им. А он теперь ее отверг?

Боль при мысли, что ее поклонение ему не нужно, пронзала до глубин естества и была куда беспощаднее ран, оставленных кнутом, плясавшим на ее спине, горячее жарко пульсирующих, растянутых дырочек у нее между ног.

Она потеряла себя, не помнила кто она и зачем здесь. Все это было как в прошлой жизни и не имело больше никакого значения. Что она? Лишь инструмент его наслаждения. Она — продолжение его руки, ласкающей ее, продолжение его ноги, отпихивающей ее, продолжение его члена, вонзающего в нее.

В ту ночь Мила так и не смогла уснуть. Она то беспомощно выла, причитала, умоляя его прийти, заранее соглашаясь на все самые ужасные пытки, что он ей приготовил, то затихала и бездумно пялилась в потолок остекленевшими глазами, не желая ни о чем думать. Только бы он пришел... только бы простил ее...

На утро служанки принесли завтрак и ставший верным спутником планшет. Есть не было желания. На лихорадочно схваченном же планшете, не оказалось ни одной записки от Него. Мила разрыдалась и снова зарылась в постель.

Она вспоминала последние ночи с хозяином и естество ее наполнялось возбуждением. Ей было все равно, что ее накажут, все что угодно, лишь бы привлечь его внимание. Откинув одеяло, чтобы ничего не скрылось от всевидящих камер, она стала торопливо ласкать себя — задрала сорочку, оголила грудь, крутя и вытягивая соски, смочив слюной пальцы вставила в свою голодную щелку, широко расставляя колени. Представляя, что он смотрит на нее, мгновенно потекла, размазывая соки по промежности, приподняв бедра и сильнее откинувшись, стала дрочить себя в попу, преодолевая болезненное сопротивление сфинктера. Она — шлюха, блядь, таких как она должны ебать в жопу!

— Дзи-инь!

Непривычный звук вырвал Милу из горячечного забытья. Она вскинулась, мгновенно остановившись. Возбуждение как рукой сняло. Звук был из той, старой жизни, в этой глухой комнате он был также чужд, как пение птиц.

Мила вскочила, пытаясь понять от куда он раздался. Взгляд упал на лежащий на столике планшет. На спящем экране мигало сообщение — «ВЕРНИСЬ!»

Закружилась голова, девушка мешком осела на мягкий ковер. Она сходит с ума, отрешенно подумала Мила. Эта мрачная мысль не вызвала возмущения. Она дошла до края, дальше некуда, психика не выдержала. Вот и ожидаемые «мозги набекрень», да еще и с