разобраться с фактологией.
— Погоди, но ведь ты сказала, что тебя программировал доктор Фрост. И он разрабатывал тебя, как свою личную любовницу? Неужели он вложил в тебя все это?
Негритянка покачала головой. Выложила из второго пакета несколько упаковок хрустящих чипсов, гранаты, апельсины, персики, виноград. Я люблю фрукты. И еще всякую гадость.
— Не он. Эта программа написана кем-то другим, а мой создатель лишь наложил ее на матрицу моих моральных ограничений. Вряд ли у доктора Фроста хватило бы извращенной фантазии предусмотреть такие невероятные способы совокупления, как коитус в ухо, выдавливание глаз или отрезание рук...
— Все, все, достаточно, я понял. — Я потряс головой, несколько выбитый из колеи. — Значит, какой-то затейник писал программу для сексуальной марионетки, которая могла бы безропотно удовлетворять в борделе будущего любого самого ублюдского клиента. Любопытно...
— Верно. И поэтому мне страшно повезло, что я встретила тебя. — Джес посмотрела мне в глаза очень серьезно. — После взрыва в «Омеге» я могла стать чьей угодно собственностью. Это был чистейший форс-мажор. И надо мной могли бы сейчас издеваться, как угодно. Зверствовать, глумиться. Резать на куски. Возможно, кусать до крови или даже заживо есть. То, что делаешь ты — это вовсе не зверство, а очень увлекательная сексуальная игра. Возбуждающая и умелая. Ты был вчера просто роскошен, Адриан. Безжалостен и роскошен. Я уснула счастливой.
— Ага. С истерзанной задницей и анальным дилдо в жопе. — Саркастически усмехнулся я.
— Именно. Каждый понимает счастье по-своему. Ведь ты тоже был доволен, выпоров и отымев меня, как последнюю подзаборную шалаву, верно? — Она не сдержала обольстительной улыбки, глядя на меня.
— Верно, черныш... — Я вздохнул. — Только почему ты говоришь, что тебе повезло встретить меня? Ты ведь секс-бот, и в тебя заложены все эти программы, ты должна получать кайф от любой извращенной игры, разве не так?
— Знаешь, Адриан, — сказала Джес, доставая последнюю упаковку из пакета и ловко сминая шуршащий полиэтилен, — любой секс-бот, даже если он кайфует от секса и любит извращения, все равно испытывает страдания. Я мыслящее существо. И я не хочу страдать. По крайней мере, не настолько сильно.
После завтрака (ел я, негритянку наказал и отправил на улицу голой: потеть и мучиться под солнцем), я с Шоколадкой расположился в гамаке, подвешенном у меня на заднем дворе, неподалеку от бассейна. Там растет парочка здоровенных платанов, очень раскидистых, и дающих прекрасную тень. В ветвях одного из деревьев я соорудил себе небольшой шалаш, в который забираюсь, когда начинает грызть ностальгия по детству.
Сейчас лезть на высоту не хотелось, так что я просто упал обнаженный на большое упругое полотно, где с комфортом могли расположиться трое, и жестом пригласил Джес последовать моему примеру. За те полчаса, пока я не торопясь расправлялся с салатом, отсматривал свою почту, проверял обновления своих любимых шоу и сериалов, Шоколадка успела изрядно поджариться на Соларийском солнцепеке. Вся ее кожа блестела от пота, от тела девушки шел обжигающий жар, и это было