Мамина терапия

друг друга хорошо знали, поэтому любимчики и нелюбимчики у всех были общими. Молодежь на хуторе жить не оставалась, предпочитая уезжать если не заграницу, то хотя бы в столицу; поэтому круг общения у Татьяны всегда ограничивался нескольким соседскими девчонками, одна из которых, Люська, была чуть старше, а другая, Тося, младше нее. С мальчишками она общалась только в школе, поскольку семей, а стало быть, и детей на хуторе было мало.

Кое-какое сексуальное образование она получила от старшей подруги — Люски. Летом, когда они бегали на речку и вдоволь накупавшись, залезали на высокую, поросшую кустарниками и соснами гору, чтобы позагорать и обсудить фундаментальные вопросы жизнеустроения, а именно: откуда берутся дети, зачем нужен муж и кто такая свекровь. Иногда эти разговоры заканчивались практическими упражнениями, суть которых заключалась в рассматривании писек друг у дружки. Люська была на несколько лет старше и имела еще почти взрослого брата, из журналов которого она и черпала свои неглубокие познания.

Забравшись в разведанный ими и казавшийся непроходимым кустарник, они развешивали сушиться мокрые купальники на ветвях деревьев, а сами ложились нагишом на шелковисто-зеленую траву. Люська протягивалась рядом, мягко касаясь тела Татьяны, и приступала к своим объяснениям:

— У тебя уже начинает расти грудь. Скоро эти пипочки превратятся в большие горошины, которые, когда их гладишь, начинают твердеть. — Люся ласкала пипочки и Татьяна, подложив руки под голову, уставлялась глазами в небо, уплывая в бесконечную синеву небосвода. — Когда грудь станет достаточно большой и у тебя появится ребенок, он будет сосать твои груди, из которых пойдет молоко. А сами дети появляются отсюда, — говорила Люся и руки ее нежно скользили по животику, вокруг пупка и упирались между ног.

— Раздвинь ножки, — и Татьяна покорно раздвигала ноги, — а теперь согни их в коленях — Люся требовательным голосом заставляла Татьяну согнуть ноги в коленях, а затем сама приподнималась и начинала гладить письку Тани.

— Вот отсюда, с этой дырочки, ты какаешь, — Люся вводила на длину ноготка свой пальчик в анус Татьяны. Но той становилось щекотно и неприятно, поэтому она быстренько выталкивала его обратно, что, впрочем, не очень — то останавливало Люську. — А с этой дырочки ты писаешь; а вот отсюда, — раздвинув другой рукой нежнейшие половые губы Татьяны, — и появляются дети. Вот с этой дырочки, — и Люська начинала легкими движениями пальцев массировать малые половые губки, а затем раскрытой ладонью и всю писю, отчего Татьяне становилось особенно приятно. Иногда подружка настолько близко приближала свое лицо к щелочке девчушки, что Таня начинала ощущать ее жаркое дыхание и легкое прикосновение губ.

— Но туда глубоко пальчики нельзя всовывать — очень больно будет. И дырочка эта только для мужа: другим там нечего делать. Если хочешь что бы тебе было приятно, можешь потрогать этот пиптик, но он у тебя еще очень маленький, — продолжала объяснения старшая девушка. — Вот, посмотри, какой он у меня, — Люся откидывалась туловищем назад и разводила пальчиками свои половые губы, демонстрируя Татьяне