Роза, Надя

запах потного мужского тела и тоже онемела. Жена уже пару раз отправляла меня принимать душ, но мысли остались только на кивания головой. Пока Надя не толкнула меня, не мог сообразить, чего от меня требуют.

И тут до меня дошло, что такое феромоны. Это они разжигают все химические процессы в организме, руководя мыслями возбуждённого человека. Хотя Розу я видел уже не раз, но ощутить её свежий, с распаренной промежностью запах, не доводилось. Видимо настоящий запах женщины глушился парфюмом. Я ещё сильнее возбудился от мысли, что сейчас возможно под халатом она абсолютно голая, такая же как Надя, после купания.

Придавив, не заметно ЕГО рукой, пошел купаться. В ванной, еле успев раздеться, быстренько начал мастурбировать, представляя ЕЁ... Да, стыдно, конечно, двадцативосьмилетний мужик дрочит как подросток... Но как ты помнишь, я на анаболиках и либидо моё как у юнца... От судорожных спазмов в паху, семенная жидкость брызнула почти до потолка. Я стоял оцепеневший, даже при самом первом сексуальном контакте у меня не было такого сладостного чувства... Да, по пьяне, в Староалейке, с такой же малолеткой, как и я сам, даже толком и не помню всего. Не перебивай...

О том, как я провел ночь, лучше всего сказало бы моё лицо — не выспавшееся, страдальческое. Мне снился сон — я обнимаю страстного, рыжего ангела. Проснулся оттого, что и вправду целую, но не ангела, а жену. Она тоже спросонья отвечала лаской, поцелуями. Ладонями сильно сжимая мой член, двигала по стволу, до боли оголяя головку. Хотя сама просила, чтобы я к ней не приставал, пока мама спит в соседней комнате, но, уже начав возбуждаться, не могла остановиться. Давно у нас не было такой страстной ночи. С завидным проворством, перекатила меня на себя, ни на миг не выпуская пенис из рук, вогнала его во влагалище, сразу всосавшее мой орган. Поднимая таз практически перпендикулярно позвоночнику, подмахивала с желаемой ею частотой. Чмоканье губ, стоны, к которым примешались чавканья «плунжера», вводимого и выводимого из влагалища, шлепки моих бёдер о её ягодицы, слышны были не только нам. А последний, итоговый толчок, я совершил с громким аккордом — «О-о-ох!», явно слышимый Розой.

Завтракали все вместе. Некоторый недосып угадывался не только на моём лице — покраснение глаз, частая зевота, выдавали и Розу. Надя, в отличии от неё, летала воробышком, щебетала о прекрасной погоде, о припомнившейся подружке — догадаться было легко — жёнушка чувствовала расслабление после двухнедельного воздержания. Чмокнув меня в щеку, напомнила:

— Сегодня ты должен меня встретить. Я работаю с трёх до двенадцати!

Пока супруга отвернулась мыть посуду, мы с моей Богиней переглянулись. Этого взгляда было достаточно, чтобы понять — она тоже желает меня. Мысленно мы уже совершили акт и теперь были связаны страстным, животным, я, адюльтером, она предательством.

Рабочий день тянулся утомительно бесконечно. Поглядывая на часы, ожидал увидеть, что времени прошло час, на деле оказывалось всего полчаса. Но, как хорошо, что всё в этом мире не вечно —