Дневник полковника авиации. Часть 9

ведь деньги тогда шли его КБ за каждый выпущенный самолёт, а он был жаден до ужаса — лично распределял деньги, львиную часть оставляя себе, любимому.

Когда у него дома обыск сделали, то смеялись — у него было два чемодана денег, полные доверху, тратить ему было просто некуда — Верховный великолепно снабжал своих наркомов, мол, только работайте хорошо! Как шутил старлей Саша Панченко — когда Яковлев родился, даже мировые банкиры-евреи заплакали. Ладно, завтра уже посмотрим, что у нас на авиабазе в Липецке. Кстати, Липецк люфтваффе не бомбили, личный приказ рейхсмаршала, там у Геринга остались любовница и сын. Вот такие пироги — что значит любовь! Оформился я и получил прикрепление к столовой штаба. Так что с голоду не умру, а вот документов море, сидел до вечера, тогда служба была совсем ненормированной — война, порой и ночевали в кабинетах высокие чины — у товарища Сталина был такой режим работы. Он спал с 6 утра до 12 часов дня.

Поздно вечером я шёл обратно, решив пройтись по вечерней прохладе домой, слышу вскрик какой-то в плохо освещённой подворотне — там двое блатных, блестя фиксами, в кепках-малокопеечках и в сапожках «джимми», угрожают ножами женщине, требуя у неё деньги и золотишко. Она позвала меня, попросила спасти, всё бы ничего, я стал мирно парням говорить, что так нельзя, война, страна воюет, а вы, мало что не в армии, да ещё и людей грабите, а тут один совершил большую ошибку, ляпнув: «Да иди ты, защитник Отечества!» Такое воевавшему на фронте говорить категорически нельзя и я в бешенстве забил их ногами и руками, только финки полетели в разные стороны. Вы, твари блатные, людей грабите, когда вся страна воюет и ещё и гавкаете? Бешеная ярость просто захлестнула меня, бывшего под смертью на фронте!

А эта дура вновь завыла: «Ой, как вы их так сильно, им же больно!» Вот идиотка! А что мне им — вручить хлеб-соль? Может деньги мои им отдать? Отдай им свои деньги, дура ненормальная, а я пошёл. Или мне нужно было пройти мимо, пусть они тебя, дуру полную, зарежут? Нет, оказывается, что мне нужно было их связать и доставить в отделение. Полная дура — они же с финками! И я не милиционер, а майор авиации! Вот и доставляй, а я пошёл! Катя наша, просто точно придурочная Катя номер два!

Тут она давай опять визжать, мол, боится, дорогой товарищ военный, отведите меня домой. Отвёл я её, достал вторую бутылку коньяку, она неплохую закуску и мы, немного выпив и сняв стресс, оказались в постели. Вот это была женщина! Она и лихо подмахивала, и ртом подняла моего «бойца» на второй заход и в задницу разрешила-просила кончать. А кто был на фронте, тот знает, как постоянно будучи в ожидании смерти под пулями и снарядами — так жаждешь жизни и, соответственно, бурного секса, что порой хочется и хочется «этого» ещё и ещё. Потом как-то само собой и второй