Массаж. День четвертый

только когда моя ладонь отпустила грудь и начала неспешное движение по животику к лону — проверить, смогу ли я добраться до «сладкого» сквозь плотную ткань трусиков.

— Хочу! Но чуть попозже. Эй, ты же мне так и не ответил!

Увидев на моем лице улыбочку в стиле «именно так и было задумано», Таня возмущенно шлепнула меня по груди.

— Ах ты, хитрец!

После недолгой борьбы, со смехом, шлепками по попе, легкими поцелуями и укусами, Таня оказалась сверху, вроде как «победив» и, тихонько вздохнув, аккуратно вошла в меня. Уже разработанная попка легко впустила в себя хорошо смазанный фаллос. Он был небольшой, раза в полтора меньше того, что уже хозяйничал во мне в медцентре. Но удовольствия доставлял и мне, и ей, не меньше.

Придерживая мои широко разведённые ноги, и неспешно двигаясь, довольная достигнутой победой, женщина продолжила допрос.

— Ну так как, спал с мужчинами? Натягивали твою дырочку на толстые члены? — вставив игрушку до упора, она начала потихоньку убыстрять темп. Я же, прикрыв глаза, наслаждался движением внутри себя, стараясь как можно больше расслабиться.

— А если не будешь отвечать, то у меня там есть аргументы посущественнее!

— Аргументы или агрегаты?

— И агрегаты тоже. Так спал?

С трудом вынырнув из накатывающей неги, я согласно кивнул.

— Ага! Разумеется, я была права. — замедлившись, но не прекращая потрахивать мой зад, Таня дотянулась до кофе, и сделала небольшой глоточек.

— И как твои впечатления?

— Ощущения — классно. Ты и твои «аргументы», конечно же, лучше, но вообще — мне понравилось. Вот только...

— Только?

— Как бы правильнее сказать. Секс понравился, а вот интим — нет.

Таня понятливо кивнула. Такой ответ ей был, видимо, полностью ясен.

— Значит, принять горячий упругий живой член в попу — ты не против, а вот всякие нежности и заигрывания от мужчин тебе претят?

— Аха. Чувствовал себя тогда...

— Геем?

В ответ я снова же только кивнул. Что ни говори, а говорить с умной женщиной — приятно. С умной, понятливой и безумно сексуальной женщиной, которая во время разговора размеренно страпонит твой зад — приятно втройне!

— Та-ак, с этим понятненько, сладенький. А в ротик ты брал? — видимо, этот вопрос был столь для неё интересен, что она даже перестала двигаться.

— Эй! — но моё возмущение было полностью проигнорировано.

— Что «эй»? Ты отвечай давай! А то получишь!

— Так я и возмущаюсь, что перестал получать!

— Ай, запутал уже меня! Отвечай, а то не получишь! Вот! Давай ка, рассказывай, как язычком, губками и глоткой работал! — но движение она всё же возобновила. Не только мне сейчас хорошо и совсем не хочется останавливаться.

Я же старался не поддаваться на провокации и изображал, что вообще не понимаю о чем речь. Делать это было не сложно — достаточно было просто сосредоточиться на зрелище мерно покачивающихся бёдер допрашивающего меня «следователя», и на ощущении «орудия допроса», так же мерно придавливающего мою простату.

— Вижу по глазам твоим блядским, что и сосал ты, сладенький, и глотал, как положено шлюшкам, и на язычок тебе кончали,