Отпуск. День двадцатый

у женщины от бессилия, обиды и жалости двумя ручейками потекли слезы.

Геннадий ожидал его побега. Парень был ему полностью безразличен. Сейчас он ставил точку на всем этом отпускном безумии, завершая его долгожданным анальным изнасилованием доверчивой девушки. Каменный член быстро нашел разработанный Сашей Катин анус, ему лишь оставалось его расширить и растянуть. Но это звучало легко только на словах, на деле, его плоть чуть не разорвала пополам истерзанную задницу Кати. По крайней мере, ей показалось, что именно это и происходит с ее многострадальной попкой. Член буравил узкое для него отверстие с натертыми краями, с силой пробиваясь вперед, и, наконец, все же вошел в это молодую и аппетитную попу до самого основания.
Девушка взвыла и закричала одновременно. Приглушая ее звуки, мужчине пришлось даже иногда зажимать ей нос, лишая девушку единственного источника кислорода. Одновременно с этим жестоким процессом, на стоящей через тонкую стенку кровати, пытаясь выпутаться, в безумных судорогах извивалась Лиза.

Но, через несколько минут, обе жертвы, обессиленно затихли. Катя рыдала, обреченно ожидая, когда же, наконец, этот зверь перестанет разрывать ее измученную тушку на части. А Лиза, затихла, опустошенная физически и морально, проливая не меньшее количество горьких слез, чем ее дочь...

Геннадий в душе торжествовал и ликовал, поглядывая в Катино раскрасневшееся лицо. Наконец, и его потугам пришел конец: развороченный анус девушки, почувствовал, как огромный член будто бы увеличился в размерах еще больше, закачивая как брандспойт воду, сперму в ее кишку.
Тяжело выдохнув, мужчина с трудом слез с Кати. Он внезапно почувствовал себя опустошенным и постаревшим на десяток лет. Очередная цель была достигнута, а интрига всего отпуска была раскрыта. Стремиться было уже не к чему. «Это была славная охота!» — прозвучала в его голове победная фраза из советского «Маугли».

Он неспешно одевался, поглядывая из коридора поочередно то на затихшую Лизу, готовящуюся к броску, чтобы растерзать насильника, когда тот развяжет ее, то на всхлипывающую Катю, которая уже ничего не пыталась сделать, обреченно ожидая продолжения.

Полностью одевшись, мужчина напоследок громко произнес:

— Прощайте, дамы! С вами было весело! Берегите себя и думайте головой, а то рано или поздно на маньяка нарветесь! — Съязвил он, вызвав у обеих одновременный приступ ярости. — Кстати, ваши наручники застегнуты очень просто, как ремни. Снимите браслеты, не тупите!

Устало улыбнувшись своему остроумию, он выскользнул за дверь и громко захлопнул её.