Трое в койке, не считая собаки

в воздухе, видимо, подбирая нужное слово.

— Будет, будет и это! — поспешил заверить я.

— Но вы даже не знаете, что я имела в виду? — она, удивленно, приподняла бровки, оглядываясь по сторонам.

— Не трудно догадаться! Ей нужен танкодром! — хохотнул капитан и шлепнул по ее упругой ягодице.

— А вот и не угадал! Мне нужно...

— Ложе любви, — вставил я.

— Именно! Насколько морские офицеры догадливее и деликатнее пехотных коновалов медиков! — засмеялась она и шлепнула его по затылку, в отместку на его шлепок.

— Ребята! Давайте жить дружно! — примирил я их словами кота Леопольда, приглашая к столу. Они не стали себя долго упрашивать и тут же плюхнулись в кресла.

— Первый тост я предлагаю за прекрасных дам! — поднял я рюмку с коньяком.

— А почему во множественном числе? У нас тут только я одна прекрасная дама? — она опять приподняла удивленные бровки и посмотрела по сторонам.

— Об этом вы узнаете позже, — таинственно улыбнувшись, ответил я.

Мы выпили и тут же набросились на закусь. Было видно, что за время дневных перипетий все заметно проголодались.

... Одна рюмочка сменяла другую, закуска таяла на столе с заметной быстротой и безнадежной мечтой на ее пополнение. Я решил, что надо передохнуть, надеясь сохранить даму в форме и быть готовой к следующей баталии. Я включил магнитофон, стоящий в нише на телевизоре, и в комнату полилась волшебная мелодия Глена Миллера из знаменитой «Серенады солнечной долины».

— Разрешите, — обнял я нашу гостью за тонкую талию, приглашая на танец.

— О! Вы настоящий кавалер, не то, что матушка-пехота, — тихо проговорила она, плотно прижавшись к моему телу. Мы тихо покачивались в так музыке, а капитан в эти минуты щелкал фотоаппаратом, явно собирая компромат на закадычного друга. Я, прижимая ее к себе, держа за талию правой рукой, левую опускал все ниже и ниже, пока ладонь не легла на ее ягодицу. Она посмотрела мне прямо в глаза и на ее губах появилась мимолетная улыбка.

— Моряки, решительные люди, не так ли? — прошептала она в мое ухо.

— Конечно. На море в окопе не отсидишься. Приходится, поневоле, не зевать, иначе запросто схлопочешь торпеду в борт.

— А велика она?

— Кто?

— Ну, эта самая торпеда?

— А вы как думаете?

— Думаю, что, наверняка, более той, которую я сейчас чувствую...

Я невольно отстранил ее от себя, забыв, что мой «Молодец» уже был давно готов проколоть дырку в брюках, чтобы поцеловаться с ее «Девочкой».

— Ну, зачем же так резко реагировать. Продолжайте ухаживать за девушкой в выбранной манере, — ее глаза, казалось, хотели утопить меня в их синеве, а губы, растянутые в полуулыбке, явно жаждали поцелуя.

— А как же ваш кавалер? Не будет ревновать?

— Он такой же мой, как и ваш. Впрочем, если я вам не нравлюсь...

— Что вы? Как можно так говорить?! Такая красивая девушка, да к тому же еще и «раненая».

— Вот и займитесь моим лечением...

— Но я же не доктор...

— Мой эскулап уже дрыхнет