Провинциалка 3

сжимаю в пятерне податливую плоть.

Наташка тоже молодец. Ее пальчики ходят на моем члене, понукая меня ко все менее нежным ласкам. Вплоть до прикусывания нежных губок. Наташку это заводит до потери соображалки. Мне всерьез кажется, что ее пальцы сейчас сдерут кожу с члена. Хриплю:

— Поосторожнее!

— Не могу! — стонет. — У меня не получится!... Возьми меня!

Дважды приглашать меня не надо. И самому уже не терпится, да и страшно — обдерет ведь мне Малыша!

Переворачиваюсь. Нависаю на женским телом в самом его женственном виде — раскрытом передо мной. В этом теле для меня нет больше тайн. И от этого оно самое прекрасное на свете. Самое желанное. Ничего больше не надо, только взять ее.

Нетерпеливые пальчики на члене. Врываюсь резко. Одним рывком. Мой рык и ее стон звучат в унисон.

Долблю насколько хватает физических возможностей. Иногда привстаю, упираюсь ладонями в сиськи, опираюсь в них. Девчонка не протестует. Иногда падаю лбом в подушку и наношу более редкие, но глубокие удары. Так, чтобы прочувствовала меня на всю глубину, до самых яиц.

Наташка ведет себя правильно — не пытается подмахивать, пришпоривать пятками, проявлять инициативу, тем более руководить. Сейчас только мой ритм. Моя жесткость. Мое наслаждение.

Выдыхаюсь. Пот течет между лопатками, выступает на лбу. Зря я установил 25 градусов! Девочка разработана так, что я стал ее чувствовать гораздо слабее. Безумных скачек пока хватит, тем более, если не ошибаюсь, девчонка кончила. Может быть даже не один раз. Теперь мы больше целуемся с неторопливыми движениями бедер. Лишь иногда я взрываюсь короткими сериями.

— Ну, что, приступим к третьему пункту?

Наташка замирает подо мной. Я продолжаю двигаться, целуя легкую складочку возле затвердевшего рта.

— Но если хочешь, отменим!

Вымотан я прилично. В принципе могу даже не кончать. Конечно, сладкая тугая попка — это сладкая тугая попка. Но заставлять эту женщину против ее воли я уже не могу. А упрашивать — не хочу. Не умею.

— Ну, уж нет! Обещал девушке третий пункт, а теперь в кусты?

Выпаливает и крепко зажмуривается. Типа «Ну, я хурму спорола! Что теперь будет-то?».

Передумать шанса не даю. Подталкиваю ладонь под попку и трогаю пальцами анус. Между ягодиц все мокро — соков мы общими усилиями напускали изрядно. Поэтому мой палец без труда входит в тугое отверстие. Девчонка вздрагивает, сжимает попку. Но я шепчу всякие глупости на ушко, одновременно целуя его и шею. Расслабляется. Я все дальше. Глубже. Постепенно начинаю трахать пальцем, ощущая собственный член сквозь тонкую перегородку. Тело подо мной вздрагивает и издает горловой звук. Это — «нравится»? Или наоборот?

— Ты хочешь... войти? — голос захлебывающийся. Вроде довольный и страстный.

— Принеси самый жирный свой крем.

Освобождаю Наташку от своего присутствия и веса. Закрывает мне глаза:

— Не смотри!

Настоящая женщина! Ни грамма логики, но как же очаровательно!

— Что, перед анальным сексом — нельзя?

— Вот дурак-то!

Голосок звучит нежно. Становится коленом на постель, нагибается, чтобы меня поцеловать. Пальчики легко гладят член.

— Не смотри, пожалуйста. — Грозит пальчиком Малышу. — А ты — стоять!

Честно зажмуриваюсь. Открываю глаза, когда