Мечты

хочешь сказать, что я... вообще без всего остался?

— Ну, да. Я завтра съезжу в соседний городок и куплю чего-нибудь, ты не переживай.

— Да я и не переживаю... как вот только мне быть то теперь — в одеяле ходить.

— Ну походишь денек, подумаешь, — ответил он.

На следующий день он никуда не поехал. Было две проблемы — лодку они забыли привязать, и она теперь где-то дрейфовала, и лил проливной дождь. Мы сидели в гостиной перед камином, пили глинтвейн и рассуждали о судьбе.

— Нет, ее не обманешь, — говорил ОН.

— Ну а как же свобода выбора? — настаивал я.

— Какая свобода, о чем ты? Вот ты например родился парнем, так?

— Ну так.

— А ты выбирал? — гнул он свое.

— Нет, но это... есть же эти как их там транс... — я запнулся.

— Трансвеститы и трансексуалы, — вставила она, — только это опять не выбор, а судьба.

— Как так, ведь они же сами делают свой выбор.

— Правильно, только вот на основе чего, — он лукаво улыбнулся и продолжил — на основе программы, заложенной при рождении. Сменить пол — его судьба.

Я неловко заерзал под простыней, которая заменяла мне все одеянии, потому что он был отчасти прав, но признавать мне этого не хотелось.

— Но ведь есть же куча других вещей, — начал я.

— Ну да, например, ты и коряга.

— Что я и коряга?

— Ну ты же не осознано в нее головой вошел, — продолжил он.

И он опять был прав. И опять я не хотел этого признавать.

— Давайте поставим опыт, — вдруг предложила она.

— Какой? — почти одновременно повернулись мы к ней.

— Ну например... например.., возьмем карты как инструмент случайного и твой случай с корягой, точнее его последствия, — она хихикнула, — то, что ты сейчас сидишь в простыне.

— Поподробнее, — попросил я.

— Ну мы будем играть например в 21 — весьма случайная игра, с иллюзией выбора, а что бы сделать все интереснее каждый напишет по своему желанию и нежеланию на бумажке. Если проиграешь — выбираем нежелание, выиграл — желание.

— Да, только желания и нежелания надо писать к ситуации отсутствия одежды, — добавил ОН.

Я задумался, тогда у меня впервые возникли подозрения, предчувствия, то я отмахнуля от них и сказал — Ок. Несите колоду.

— Только после игры не переигрывать, — сказала она, — мы должны подчинится судьбе если она есть.

—

Я выиграл. Мое желание было получить одежду. Его так и зачитали: «Хочу получить одежду». Потом проиграл ОН, ЕГО нежелание звучало как «Я не поеду за одеждой для Алекса». Я уже понял, что мне придется возвращаться в город в простыне. Но добила меня ОНА, когда проиграла и мы зачитали ее нежелание — «Алекс одевает мою одежду».

Мы сидели. Я был ошарашен, как так получилось.

— Я... думаю надо забыть это как неудачную шутку, — начал я.

— Нет, — ОН и ОНА повернулись ко мне, — мы всю жизнь подчинялись судьбе, мы все, и ты, обещал, что не будем переигрывать.

— Но...

— Давайте в последний раз, Алекс, пиши желание и нежелание и играй, — это