ну тебя. У тебя свои есть.
— Оставь. Пусть наслаждается. Они тебе всё равно сегодня не понадобятся, — вмешался я.
— А как же я домой пойду? А вдруг мама заметит?
— Но она же не будет тебе юбку задирать?
— Тоже верно. Просто... Страшно как-то. Когда знаешь, что трусики неподалёку, и что я могу одеть их в любой момент — спокойней себя чувствую.
На Анечке действительно сегодня была коротенькая юбочка на три пальца ниже попы, белая обтягивающая маечка, через которую чётко выделялись набухшие сосочки, что говорило о явном отсутствии лифчика.
— Привыкай. Что бы трусики вообще не носила с сегодняшнего дня. Или тебе не нравится?
— Нравится... оно так поддувает прикольно. А вдруг кто-то из знакомых попадётся и мне ветер юбку поднимет?
— Тогда он увидит все твои юные прелести. Что в этом плохого?
— Нет. Только не для знакомых. Я так не могу. Я же с ними дружу с детства, в школу ходим. А вдруг учитель...
— В школу? А сколько тебе лет, девочка? — вмешалась соседка.
— Восемнадцать.
— А в каком ты классе тогда?
— В двенадцатый перешла. Я выпускница.
— Ну хорошо хоть совершеннолетняя.
— Хорошо. Сегодня ты со мной. Ничего плохого не случится. А дальше видно будет. Твои трусики останутся у Ленчика как подарок в знак знакомства. А она, если хочешь, подарит тебе свои. Правда, Ленчик?
— Правда, — улыбнулась соседка и натянула свои трусики на голову Анечке, как бы в отместку за недавний инцидент, с которого всё началось, а на себя одела её промокшее бельё, — пойду, прогуляюсь, а то такая погодка, а мы всё в помещении да в помещении. Не прощаемся, — и наша любовница, виляя полуголой попкой, с полностью голыми сиськами, подрагивающими при ходьбе, вышла на улицу на всеобщее обожание.
— И не стыдно ей так днём, самой, возле дома...